Просто если я реально приду учиться, он меня не подтянет, а… Впрочем, хватит. Выключить паранойю! Пессимизм ещё никого до добра не доводил.
После того, как от нас отмахнулись, я приободрилась. Встала вместе со всеми – нам предстояло дождаться остальных испытуемых, как ждали недавно меня. И всё шикарно, вот только…
– Нежный! – позвал Форгин. – Пойдём-ка прогуляемся.
Я аж подпрыгнула от неожиданности.
– Пойдём-пойдём, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, повторил политрук. – Не бойся. Не укушу.
Только выглядел он так, словно именно покусать и собрался. Но деваться было некуда, и я, конечно, пошла.
В памяти всплыли многочисленные тесты, над которыми пыхтели вчера – может я напортачила? Написала там нечто такое, за что придётся сейчас отдуваться?
Однако всё оказалось проще. Когда проходили мимо здания казармы, Форгин подхватил оставленную возле двери небольшую лопату и широко оскалился.
– Ясно, – выдохнула я. – Идём за картошкой?
– Идём, Нежный. – Форгин хлопнул себя по излишне вздутому карману: – Я даже мешок захватил.
Сразу стало легче, вот только…
– Мне бы не хотелось кормить милорда Рагара, – надеясь на жадность лысого, произнесла я.
Думала, ушлый политрук сейчас предложит какой-нибудь обходной путь, некую скрытую от посторонних глаз кухню, ну или что-то другое, защищающее вкусный обед от капитана.
Но вместо этого прозвучало:
– Придётся, Нежный. Смирись, от Рагара теперь не отвертишься.
Миленько.
Впрочем, может, если накормлю как следует, Рагар станет ко мне добрей?
Мы без проблем нашли место, где я копала картошку в прошлый раз, а дальше началось «прелестное». Я почувствовала себя рядовым самой обыкновенной земной армии – политрук вручил мне лопату и приказал:
– Копай.
И я начала. Копала, выбирала клубни, складывала их в предоставленный мешок, а толстопузый Форгин стоял рядом и контролировал.
Когда контролировать надоело, начались «ценные замечания»:
– Нежный, ну что ты в самом деле? Поактивнее! Шевели конечностями, а то застрянем тут до утра!
За те полчаса, что ушли на сбор урожая, я узнала о своей расторопности многое. Сначала возмущалась, а потом наоборот порадовалась – если Форгин позволяет себе такие выражения, значит, подозрений в том, что я женщина, у преподавателя нет.
– Ну откуда у тебя руки-то растут? – не унимался Форгин. – Ты чё там? Вон, клубень пропустил!
Когда мешок наполнился, политрук с грустью осмотрел опустевший клочок плодородной земли и буркнул, что нужно будет поискать ещё. И пусть я очень устала, но в этот миг в голове родился маленький, зато полезный план.
– Кажется, я видел ещё одну такую впадину, – сказала я.
– Где? – политрук оживился.
Я кивнула в сторону, противоположную казарме. Туда, где, по моим воспоминаниям, находился камень с янтарной статуэткой.
– Идём!
Форгин бодро двинулся в указанном направлении,