Кадеты отреагировали на раннюю побудку хмурой сосредоточенностью. Ночное происшествие взбодрило, желторотики вспомнили, что здесь не курорт. Вскакивали и одевались быстро, ещё быстрее строились перед нами с Форгином.
Только один отставал – Харринтер. «Герой» выглядел несчастным и замученным, словно вот-вот упадёт и испустит дух.
– Эй, Нежный! – не выдержал я. – Поживей!
Кадет вздрогнул, посмотрел исподлобья. Остальные захмыкали, а Форгин глянул вопросительно – он подробностей нападения ещё не знал.
Я махнул рукой – мол, объясню позже, – и Форгин отвлёкся на форму. Взял двоих, чтобы принести тюк с костюмами для тренировок. После этого начались раздача и инструктаж.
Впрочем, инструктаж – громко сказано, объяснять тут было нечего:
– Маршрут обозначен магическими светлячками. Кто прибежит раньше других, молодец.
Через шесть минут казарма опустела, ушли все, кроме кандидата в мои «любимчики». Да-да, Харринтер по-прежнему медлил. Он взирал на выданное трико с такой неприязнью, словно ему подкинули дохлую линялую змею.
– Проблемы? – окликнул Форгин.
Кажется, Харринтер хотел кивнуть, но в итоге мотнул головой и снова сосредоточился на одежде. Мы оставили их наедине – в смысле, трико и Харринтера. Между этими двумя явно происходил некий немой диалог.
– Ему не понравилось? – поднимаясь по лестнице, фальшиво загрустил Форгин. – А я так старался, подбирал по размеру!
– Не бойся, он ещё оценит, – я тоже не удержался от иронии.
Мы поднялись на второй этаж, я указал на дверь своей комнаты. Там, за чашкой остывшего кофейного отвара, рассказал Форгину, как прошло нападение, и тот, узнав о победе Харринтера, удивлённо округлил глаза.
– Да ладно, – подумав, отмахнулся Форгин. – Это совпадение. Он просто не спал.
– Без разницы, почему и как это произошло. Факт в том, что он убил «вражеского капитана» и выручил всех остальных.
Преподаватель по политической подготовке качнул головой и спросил:
– Так почему «Нежный»?
Я объяснил про сон в одежде. Ясно, что стеснительность ни при чём, Харринтер не разделся по каким-то другим причинам, но кого это волнует? Нежный, и всё.
– Интересно, – Форгин снова задумался. – Не уверен, но, кажется, я слышал что-то про Харринтера-младшего. Кажется, что он странный.
Форгин мог поинтересоваться досье кадетов, но он предпочитал просматривать дела уже поступивших. Это объяснялось не столько ленью, сколько желанием составить собственное мнение, не привязанное к досье.
Форгин предпочитал сначала посмотреть, потом почитать и свести все эти знания в единый, более объективный вывод.
Я был предвзят изначально, поэтому материалы, предоставляемые отделом внутренней безопасности школы, изучал по мере их появления на моём столе.
– Да, он странный, – кивнул я. – Даже если закрыть глаза на его комплекцию, удивительно, что этот парень изъявил желание поучаствовать в отборе.
Форгин уставился вопросительно,