Она не ответила.
Подождали.
– Ушла? – недоумевала я.
– Чего гадать? – посмотрел на меня майор. – Нужно зайти в дом и посмотреть. Вдруг ваша соседка спит?
– Может. Но едва ли!
– Это почему же?– поинтересовался он.
– Потому что тетя Фрося, – пояснила я Стрелкову, – днем спать никогда не ложится.
– Тогда нужно зайти к ней в дом, – предложил майор, – ведите!
Я вышла на пыльную дорогу и направилась к дому Ефросиньи Кузьминичны. Войдя во двор, поднялась на крыльцо и постучалась в дверь. Никто не отозвался.
– Видите, – повернулась я к полицейскому, который наблюдал за мной с порога, – я же говорила, что ее дома нет!
– А вы, Журавлева, дверь толкните, – подсказал мне Стрелков.
– Зачем? – не поняла я.
– Толкайте! – опять повысил голос майор. – Меньше рассуждайте!
– Ладно, – согласилась я и толкнула дверь рукой.
Ввалившись в коридор соседки, я чуть не шлепнулась, зацепившись ногой за порог.
– Теть Фрось! – заглядывая в каждую комнату, тише позвала старушку.
Стрелков неотступно следовал за мной.
– Ефросинья Кузьминична, ты где?! – крикнула, открывая дверь последней комнаты. – О Боже! – я вытаращила глаза и закрыла рот руками.
– Что такое? – спросил майор, отодвигая меня в сторону, проходя вперед. Огляделся. – Что тут произошло? – удивленно произнес он, рассматривая сначала Ефросинью Кузьминичну, а потом и комнату, в которой она находилась.
То, что предстало перед моими глазами, повергло в шок. Посреди комнаты сидела в кресле моя соседка. Она была раздета по пояс. Руки прибиты к креслу здоровыми гвоздями с широкими шляпками. Изо рта тети Фроси торчал кляп, что достали, как казалось, из выхлопной трубы моей машины.
Глаза пенсионерки смотрели прямо. По спине забегали мурашки.
Я была не в силах пошевелиться. Взгляд гипнотизировал.
На лбу соседки ножом вырезали круг, а в нем пятиконечная звезда. Неизвестный художник нарисовал ее так, словно не отрывал руки.
Груди соседки отрезали и кинули на пол. На животе тети Фроси кто-то сделал широкий разрез, из которого выглядывало что-то желтого и синего цвета. Страшное зрелище.
Я, с большим усилием оторвав глаза от Ефросиньи Кузьминичны, опустила их вниз. Мой взгляд упал на отброшенную клюшку.
– Вот сволочи! – не сдержал эмоций Стрелков. – И живот распороли, и на лбу, спине знаки какие-то вырезали!
Я почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Не каждый справится с увиденным. С трудом развернулась, намереваясь выйти из комнаты на свежий воздух, но чуть не врезалась в чью-то грудь, обтянутую черной футболкой.
– Добрый день!
Я услышала знакомый голос и подняла глаза. Сверху вниз на меня смотрел Алексей Константинов.