Точно также вызывает возражение и предложение о закреплении в законе в качестве самостоятельного способа собирания доказательств так называемого обследования. По рекомендации Н. Гуковской, обследование должно проводиться по заданию следователя представителями организации, где работал или учился подросток, для выявления причин и условий, способствовавших совершению преступлений. Заключается оно в осмотре квартиры, где живет несовершеннолетний, его рабочего места на производстве, в беседах с учителями, мастером, бригадиром, родителями и т. п. Результаты обследования должны фиксироваться в акте или справке, которые подписываются обследователем и приобщаются к уголовному делу следователем на основании ст. 69 УПК РСФСР[75].
На наш взгляд, такое обследование, по существу, превращается в параллельное следствие. Объективность его может быть проверена лишь полным повторением действий обследующего, а возложение на последнего задачи проведения с различными лицами бесед, которые, по-видимому, должны заменить допросы, противоречит самому духу процессуальных норм. Оно и неправомерно, и нецелесообразно. Кроме того, проведение такого рода обследования в начале дела независимо от его предназначенности не может не означать преждевременного признания обследуемого лица виновным. Все это, разумеется, не означает отрицания необходимости и полезности анкетирования, личного ознакомления следователя с условиями труда и быта обвиняемого, обследования и т. п. Но деятельность этого рода, исключительно важную, нельзя смешивать с деятельностью процессуальной. Она осуществляется после постановления приговора в целях профилактики и вытекает из функций следователя, прокурора, судьи как должностных лиц, но не как субъектов уголовно-процессуальных отношений.
В прямом соответствии со сказанным следует полагать, что и фиксация выводов следователя и суда о причинах и условиях, способствовавших совершению преступлений, осуществляется в тех же процессуальных документах, что и фиксация выводов о наличии либо отсутствии любых других элементов предмета доказывания.
3. С рассмотренным вопросом тесно связана проблема анализа предмета доказывания в части, относящейся к причинам и условиям, способствовавшим совершению преступлений. Содержание этих категорий не раскрывается ни в уголовном, ни в уголовно-процессуальном законе. Правда, ст. 392 УПК РСФСР устанавливает необходимость обращать особое внимание на выявление возраста несовершеннолетнего, условий жизни и воспитания, причин и условий, способствовавших совершению преступления, наличие взрослых подстрекателей и иных соучастников. И здесь, за исключением указания на условия жизни и воспитания, даже общего перечисления круга обстоятельств, способствовавших совершению преступления либо являющихся его причиной, не дано. Этот факт, по нашему мнению, отражает незавершенность теоретической