– Дай посмотрю. – Он откинул клочья рукава, Таня не сопротивлялась.
На тонком плече наливалась багровая гематома с отпечатками зубов. По левому краю зубы Короля повредили кожу, ссадина сочилась сукровицей.
– Больно? – поинтересовался Андрей.
Таня тряхнула головой, разбрызгивая осевшие на волосы капли.
– Сначала было очень больно, и кровь текла, теперь – нет.
Она развернулась к Андрею лицом и пролепетала:
– Убей меня, пока я не стала… не превратилась в…
По ее опухшему лицу катились слезы. Чувства все еще спали, и Андрей отстраненно подумал, что Таня городит чушь: обращается к студенту-второкурснику, как к коммандос, которому человека убить – что муху прихлопнуть…
По позвоночнику прокатилась ледяная волна, снова бросило в жар. Он ведь только что убил человека и не заметил этого. Размозжил ему хрящи гортани и перерезал горло. Другой его друг умер в конвульсиях, странный парень Сталкер тоже умер, а Андрею хоть бы что. Как будто так и надо. Его затрясло. В ушах стоял хруст хрящей, перед глазами любимец девчонок Король брызгал слюной, клацал зубами. Даже умирая, он смотрел алчно, в нем не осталось ничего человеческого…
Андрея учили не убивать, а драться, давать отпор. Теперь на его руках кровь… Да что там – на руках. В эту минуту мир захлебывается кровью, стонет, корчится в судорогах. Все, что он любил, погибло. Осталась только Таня, и он сделает все возможное, чтобы она жила. Если понадобится, то и невозможное сделает.
А может, там, в Москве, все по-прежнему? Туда-сюда ездят машины. По супермаркетам бродят люди, кладут еду в тележки. Дети играют в войнушку…
Если нет… лучше не думать, не представлять.
– Мамочка, – шептала Таня, раскачиваясь из стороны в сторону, баюкая раненую руку. – Король, он… Пойдем отсюда! Я звонила домой, но телефон молчит. Вообще, понимаешь? Мама и братик должны были пойти в кино. Что с ними?
Андрей мотнул головой, хотел было увести Таню в берлогу, потому что дождь и девушка может простудиться. Но вспомнил, что там – три трупа, и сел рядом с ней на асфальт, вытянув ноги. Достал телефон, набрал маму, но сигнал вообще не шел. Набрал еще раз – безрезультатно, тогда он вскочил, швырнул телефон на землю – брызнули осколки, пластмассовый корпус разлетелся, – и принялся топтать его ногами, будто аппарат был виноват в его бедах.
Потом успокоился, вдохнул, выдохнул и шепнул испуганной Тане:
– Извини, сорвался. Со мной все нормально.
– Что теперь делать? – спросила она, поводя плечами.
Андрей потупился. Попытался осмыслить произошедшее – не получилось, сознание словно отгородилось от реальности.
– Не знаю. Моя мама осталась в Саратове, отец умер уже давно… Правда, не знаю.
– Пойдем в город. – Таня встала, потянула Андрея за руку. – Мне надо знать!
Сначала Андрей шел за ней, как привязанный, возле бетонного забора остановился, сообразив, что делает не то, положил руки Тане на плечи:
– Стоп!