Однако непосредственно в отношении заключенных была реализована другая концепция. В XVII в. французский монах Ж. Мабильон[91] предложил особую систему тюрьмы, получившую название «пенитенциарий»[92] [302, с. 300]. В основу системы была положена средневековая христианская идея самоисправления[93] в рамках подхода внешней детерминации. Самоисправление заключенного должно было произойти через общение с Богом (пос-редством молитвы, чтения Библии), покаяние, ограничение плоти и пр.
В отношении взрослых правонарушителей система была использована в 1766 г. в Милане [302, с. 300], а далее подобное устройство распространилось в учреждениях Франции, Англии, США и других стран.
Заключенных помещали в отдельные кельи, где они должны были проводить время «…в молчаливом размышлении о том, почему они совершили преступление» [6, с. 35], осознавать свои ошибки и внимать урокам, преподаваемым администрацией [6, с. 35]. В дополнение к этому проводились религиозно-нравственное воспитание, религиозно-нравственные собеседования для укрепления в вере и нравственности, исправления и утешения [302, с. 300]. Предоставлялась возможность заниматься каким-либо полезным ремеслом и обучением.
Отечественный исследователь А. А. Иванов так подводит итог работы этой системы: «Образ жизни арестантов, который должен был приводить к выработке выдержки и дисциплины, им навязывался насильно и поэтому отклика в их душах не находил; труд, к которому они также принуждались, ни к чему, кроме отупения и озлобления, также не приводил; то же самое характеризовало и “обучение ремеслам”, знание которых после освобождения, как и их носители, были никому не нужны» [84, с. 35].
Таким образом, реализованная система самоисправления в рамках подхода внешней детерминации полностью дискредитировала себя с самого начала, в том числе и неудачей в предотвращении рецидивизма [6, с. 33]. Среди заключенных был высок процент самоубийств и помешательств [6, с. 33].
В противовес вышеназванному подходу ученые эпохи Просвещения[94] продолжали развивать гуманистические взгляды, включая идеи о субъектности человека. Отметим, что теории этого времени в большей мере находились в русле двойной детерминации, т. е. в них сочетались самодетерминация и внешняя детерминация поведения индивидуума. Например, Дж. Локк[95] любовь к свободе называл природным свойством людей [135, с. 547]. Философ считал человека (в определенной мере) причиной всего, что с ним происходит в жизни: «Счастье или несчастье человека в основном является делом его собственных рук» [135, с. 412]. Относительно исправления Дж. Локк писал, что исправление касается души [135, с. 509]. Поэтому представляется неслучайным использование в его работе «Мысли о воспитании» (1691) возвратной формы глагола «исправится» даже в отношении ребенка («…пока он не исправится» [135, с. 525]). Одновременно