И посреди этой комнаты с книгой в руках, рассеянно листая страницы, стоял человек. Без шубы и шапки он показался Сергею совсем другим, каким-то маленьким, невзрачным. Густые темные волосы, темные глаза. Они были знакомы, они тогда еще, на морозной улице, показались Сергею теплыми. И голос – это был, конечно же, тот самый голос.
Отложив книгу на стол у окна, хозяин кабинета ступил несколько шагов навстречу гостю и широким жестом пригласил его присесть на диван. Теперь только Сергей заметил диван у противоположной стены и утонул в его мягких формах.
– Будем знакомы, – растяжно сказал хозяин. – Моя фамилия Сумской. Иван Христофорович Сумской. Я – придворный художник Ее Императорского величества Екатерины Второй.
– Как! – воскликнул Сергей. – Вы – тот самый Сумской?
– Что значит «тот самый»? Вы меня знаете?
– Н-нет, – смутился Сергей. – Просто для меня это большая неожиданность.
– Мне о вас рассказал один приятель, – продолжал тем временем Иван Христофорович. – Он как-то проходил мимо и так, мельком, взглянул, как вы работаете на улице. Заинтересовался. Потом пришел ко мне и поведал о вас в самых лестных выражениях. Так кто же вы и откуда?
Сергей представился.
– Не сенатора ли Шумилова вы родственник? – поинтересовался Сумской.
– Нет, – твердо ответил Сергей. – Я просто его однофамилец.
– А у кого в Москве вы учились?
– Я? Ну, в основном, у Глазунова, да и то недолго.
– Гм, Глазунов. Не слышал, – пробасил Сумской. – Это кто-то из новых, наверное. Ну, да ладно. Это не имеет значения. Теперь поговорим о деле. Я так понимаю, вы не особо роскошествуете в Петербурге?
– Это правда, – смутился Сергей.
– В таком случае, не желаете ли вы, Сергей Михайлович, поработать у меня в мастерской подручным? Дело в том, что мой лучший ученик Алексей Золотов за границу подался. У иноземцев учиться захотел. Ну, и Бог с ним. Я никого на привязи подле себя не держу. Так что скажете?
Сергей был ошеломлен. Два или даже три месяца он ломал голову над тем, как ему подступиться ко двору императрицы, как найти, так сказать, нужного человека и нужную дверь. А тут – сам Иван Христофорович Сумской, чьи немногочисленные, но добротные работы он не раз видел в Третьяковке… Это был поистине настоящий подарок судьбы. Это была улыбка Всевышнего.
– Я… я согласен, – пролепетал Шумилов. – Только вот… как вы справедливо заметили… Я ведь живу в меблированной комнате на Литейном и… должен уже за три месяца. У меня все деньги украли…
– Это не беда, – прогудел