Спасительный глас адвоката защиты прорвался в зал именно в тот момент, когда в нём повисло всеобщее молчание:
– Господин судья, позвольте дополнить ответ моего подзащитного существенным замечанием. У меня по этому вопросу имеется справка из аптеки, в которой мой клиент покупал лекарство. В ней говориться что, я цитирую: « … порядок отпуска препарата был осуществлен без нарушения норм предписания.» Справка датирована двадцатым января. Эта же дата стоит на очередном, обновлённом предписании психотерапевта. В нём четко указано, что отпуск лекарства должен производиться с периодичностью, не превышающей одной пачки лекарства в неделю. Иными словами, двадцатого января сего года мой подзащитный купил в аптеке только одну, одну единственную пачку «Барбамила».
Рябов поднес к столу судьи имеющееся доказательство.
Столь несвоевременное вступление коллеги явно не входило в планы Соева. Оценив его дедуктивные способности, адвокат потерпевшей стороны ухмыльнулся и внутренне отругал себя за преждевременную успокоенность.
«Похоже, что этот процесс не поднесут мне на серебряном блюде», – подумал Соев и нахмурил лоб. Нет. Ему ещё предстоит борьба. И не исключено, что примет она острый характер. У Соева было интуитивное предчувствие на это. Что, впрочем, только лишь подстегнуло его. Теперь, уже практически зная, что за ответом обвиняемого кроется какая-то тайна, он решил дожать его морально и, подойдя совсем близко к барьеру с Кравцовым, резким голосом задал очередной вопрос:
– Господин Кравцов, скажите в таком случае, когда вами была куплена предыдущая упаковка?
Подозреваемый растерялся:
– Я не совсем уверен, но мне кажется в конце декабря. Да, точно, в конце декабря, – подтвердил он тут же, – В последнее время сон мой наладился, и я не особо нуждался в снотворном, – для убеждения Николай посмотрел на своего защитника. Тот был спокоен. Это передалось Кравцову, – Во всяком случае, если вам так необходимо, вы можете узнать это в моей аптеке, – добавил он уже совершенно безразличным тоном.
Соев почувствовал это, ибо в его следующем заявлении промелькнула тень недовольства ходом допроса. Но в то же время догадка, осенившая его до этого, теперь переросла в уверенность и подсказала Соеву ту основную линию, по которой он должен был продолжать спрашивать. Именно эта линия теперь выстраивалась в его мозгу, требуя времени на формирование. У Соева этого времени было крайне мало. Он мог, конечно, отказаться сейчас от дальнейшего допроса, попросить продолжить