Оказавший же столько благости к несуществующему вознерадит ли о сотворенном? Ибо невозможно сказать, чтобы позавидовал Он сотворенному, потому что естество Его свободно и от зависти, и от всякой страсти36. Но чтобы еще в большей мере обнаружить бессилие сего нечестия, предложим им несколько вопросов.
Скажите, по какой причине позавидовал бы Он твари, от Него получившей бытие? По причине ли величия [твари]? Но Сам Он не создан, беспределен, не имеет начала и никогда не будет иметь конца, все Собою объмлет и ничем не описуем. В руце Его концы земли (Пс. 94:4), и Он измерил горстию воду и небо пядию и всю землю горстию (Ис. 40:12). Или позавидовал по причине красоты [твари]? Но Им Самим произведена красота сия. И ни один человек даже из самых завистливых людей, построив благолепный и величественный дом, никогда не завидует ему, но гордится, величается им и сам восхищается и показывает невидавшим. А насколько красота твари ниже мысленного Света Самого Сотворившего, измерит ли это какое-либо слово?! Посему видите, до чего простерлось нечестие? Если и самые порочные люди не только не завидуют построенным ими домам, но и крайне ими превозносятся, есть ли еще большее нечестие, нежели утверждение, что источник благости, не возмущаемый никакою страстью, предается зависти? Итак, если и может управлять кормилом твари, и хочет, чтобы тварь наслаждалась всеми благами, то очевидно, что и печется о ней, и бодрствует, и, приняв бразды, правит всяким сотворенным естеством и ничего не оставляет в небрежении.
А уверившись в этом, перейди еще к морю, рассмотри его глубины, его обширность, разделение на моря меньшие, берега, пристани, лежащие среди моря острова, живущие в нем роды рыб, виды их, телесный склад, разнообразие, дружбу моря с твердою землею, плескание волн и наложенную на них узду Промысла, который не дает им возможности затопить сушу и делает так, что волны, устремившись на песчаный берег, устрашаются сих пределов, усматривая там начертанный Божий закон (ср. Иов 38:11; Иер. 5:22)37, подобно тому горделивому коню, который, удерживаемый уздою всадника, изгибает шею и отступает назад, и они как бы раскаиваются, что вступили в борьбу с песком. Можно также видеть, что море приводит в дружеское общение отдельные и далеко одна от другой лежащие части суши, потому что Творец, желая самою природою вложить в людей [Col. 585] единомыслие, связал их между собою разными потребностями. По морю совершаем дальние путешествия, у других собираем потребное нам и отдаем им за это необходимое для них. Промыслитель не дозволил каждому уделу земли производить все, потребное людям, чтобы довольство во всем не повредило дружбе, потому что пресыщение высокомерно и отец беспорядка. Поэтому-то середину обитаемой земли покрывает море.
Разделенное на тысячи заливов, оно, подобно рынку в большом городе, предлагает нам всякое обилие необходимого, здесь множество продавцов и покупателей, которых оно посылает от одного места