– Нет-нет, спасибо! – отнекиваюсь, – мне совсем недалеко, сейчас вещи в порядок приведу и дойду пешком!
Не сажусь я в машины к незнакомцам, спасибо. Я тот самый человек, у которого паранойя развита не в меру – даже Витька часто шутит, что мне бы в разведку идти, там бы перестраховывалась.
– Кхм… ну ладно, – мужчина озадаченно трет щетину на подбородке, смеривает меня ещё одним задумчивым взглядом и идет к припаркованной на обочине… той самой иномарке, которая чудом меня не сбила.
Сердце уже не в пятках, а где-то под толщей снега. Только сейчас обрушивается осознание того, что я чуть не погибла. Меня могли бы сбить. Вот так, глупо, прямо перед праздником. Из-за льда и поехавшей подошвы. И… наверное, меня колотит от холода. Или от стресса? Хорошо, что вокруг ни души.
Плохо, что я не знаю, как поступить дальше. Телефона нет, такси не вызывать, пешком я не дойду. А все твое упрямство и подозрительность, Романова! Попросила бы хоть тебя в травмопункт отвезти!
Я все-таки делаю решительный шаг вперед, пытаясь перенести вес на здоровую ногу. Мне это почти удается, хоть десять шагов до остановки кажутся вечностью. Только на подступах к заветной скамейке левая нога простреливают – и я все-таки заваливаюсь носом вперед. Как бы нос не сломать…
– Cavolo, idiota! – раздается раздраженное над самым ухом – и меня подхватывают, не давая свалиться. А потом и вовсе берут на руки.
Показалось, или меня только что назвали идиоткой? Он иностранец?
Знакомые черные глаза прожгли раздражением.
– Нельзя было сразу сказать, что ногу повредила? Надо врачу показать, – мужчина несет меня к машине, не давая ни словам вставить.
– Это просто растяжение, – надо бы его поблагодарить, но такая бесцеремонность злит – самую капельку.
А, может, это просто потому, что мне бессовестно хочется реветь.
– Где у вас ближайший травмопункт? – только теперь я замечаю в идеально правильной речи едва уловимый иностранный акцент. Ничего себе! Настоящий иностранец!
– На Цветорн…, – неохотно начинаю я пояснять… спасибо. Вы меня очень выручите, не знаю, как буду благодарить. Нора Романова, – все-таки решаю представиться.
В машине тепло. Пахнет приятно – лимоном и знакомым парфюмом, играет негромкая музыка. Кожаное сиденье скрипит – меня устраивают на переднем.
– Буду благодарен, если вы больше не свалитесь под мою машину, – тихо бормочет под нос мужчина, добавляю парочку крепких итальянских ругательств. Решаю не разочаровывать его тем, что все понимаю.
– От всей души постараюсь с вашей машиной больше не встречаться! – искренне отвечаю.
Мы легко трогаемся с места. Мелькают улицы, певец желает счастливого Рождества и Нового года. Мне и неловко, и стыдно, и страшновато – помним о паранойе, да. И все-таки искоса разглядываю нежданного спасителя.
Ему лет тридцать на вид. Молодой. Высокие скулы, правильные черты лица, упрямо