Видимо Стас тогда попал в зону Вериного притяжения, она, сама того не желая, затянула его в свое бесконечное теплое уютное одеяло детских воспоминаний и грез о космическом будущем. Он был уже очень взрослый мальчик, чтобы принимать такие решения. Но когда Стас развернулся ко мне лицом, я заметил, что выглядел он не очень – осунувшийся какой-то, больше несчастный, чем счастливый влюбленный.
Он нашел ее глазами и стал на нее смотреть. Вера сидела на камне, подставив лицо мягкому солнышку. Глаза закрыты, на лице полуулыбка. То ли притворяется, зная, что на нее смотрят, то ли кайфует реально. Вот змея!
Мой взгляд невольно вернулся к ней. Волосы искрились, спина прямая как струна, ноги длинные…
– Не смей даже. Она моя, – Стас смотрел на меня как на врага.
– Да ты прикалываешься? Мне это надо? – я потушил сигарету.
Он взбесил меня своей необоснованной ревностью. Подумаешь, засмотрелся на девчонку, с кем не бывает.
– Мне тоже не надо. Но сделать ничего не могу.
– Она хоть как-то себя проявляет? – я не знаю, зачем это спросил, но ответ мне знать не хотелось.
– Да, – он посмотрел на меня как-то с вызовом и вздернул подбородок.
В этот момент мне как будто тысячу иголок в голову загнали. Постарался вида не подать:
– Как?
– Она смотрит так, словно знает меня всю жизнь. Мы говорим глазами.
– Эээ…Стас, а посущественнее?
– Ты ждешь, что я расскажу, как она пришла ко мне в номер голая?
– Понятно, – мы оба усмехнулись, меня отпустило тогда, только тревожный внутренний голос мне прошептал: «Попался?». Кому – кому, а себе я не врал никогда. Вера мне нравилась. Но давать ходу этому безумству я не собирался. Пусть Стас сам с ней разбирается, а через четыре дня меня ждет новая группа туристов в Петрозаводске, и мы едем в Хибины.
Наши туристы тем временем ловили рыбу, но так ржали, что вряд ли можно было рассчитывать на успех. Девочки раскуривали кальян, Стас пошел им помогать. Все. Не понятно почему, но я тогда разозлился на него и отправился собирать вещи. Однако все было как-то не так, все валилось из рук. Надо было бежать