Мы включили музыку и провалялись час после завтрака. Я на кресле, она – на диване. Мне было так хорошо от нее, одно ее присутствие наполняло атмосферу теплом, хулиганством и уютом. Я знал, что с ней дом действительно станет домом. Женщину не зря называют хранительницей очага, вот Вера пришла, и тут появилась жизнь. Не могу назвать ее хозяйкой от Бога – она не парилась по деталям вообще: крошки на столе, волосы на полу, зеркала в ванной в брызгах от зубной пасты – все это нас обоих не раздражало. Она была нужна этому дому, он будто бы ждал ее и теперь становился таким, каким должен быть тот самый семейный очаг, но, в первую очередь, она нужна была мне. Не могу представить, что тут могла бы жить другая женщина, да и не было такого до нее. Подумать только, мне и в голову никогда не приходило, что мне нужно, чтобы со мной жила моя женщина, такой потребности раньше не возникало. Я в случае необходимости сам обычно приходил к девчонкам в гости. Вот почему так – я берег это место для нее. А она лежит на диване, ноги свои длинные растянула, на голове пучок:
