– Демоны хаоса! Я перенесся сюда прямо из собственной спальни! – восклицает он.
– Гейл… Гейл, мы это сделали! – Жак Даманн крепко целует проклятийницу прямо в губы.
Ошалевшие, мы обнимаемся и радостно делимся впечатлениями, пока во внезапно наступившей тишине не раздается храп. Переутомившийся Рыжий отключается прямо на слишком маленьком для него диване. Согнутые колени ведуна трогательно свисают над краем, а под голову он совсем по-детски подложил ладошки. Вряд ли ему удобно, но на его лице царит безмятежная улыбка.
Решив последовать этому весьма заразительному примеру, прощаемся и разбредаемся по комнатам, обнаружив, что уже глубокая ночь. Последний экземпляр спас-амулета я забираю с собой.
– Ир-р-рис! И-и-р-р-рис? – нежно поет ворон, разрушая какой-то на диво приятный сон. – Вставай!
Скажете, бред? Да чтобы ворон и нежно пел? Но мой фамильяр – темный дух, который может принимать любой облик. Образ экстравагантного ворона не более, чем блажь, но предпочитает Птиц именно его.
Нехотя разлепив веки, вижу черный с алым отблеском в глубине зрачка выпуклый глаз на расстоянии ладони. Хриплю:
– Птиц, если ты снова разбудил меня на час раньше, чем нужно, я за себя не ручаюсь!
Мой голос от недосыпа звучит похуже вороньего карканья. Намного. Если бы кто-нибудь сейчас вздумал устроить между мной и Птицем соревнование на благозвучность, победила бы точно не я.
– Не на час. Всего-то на полчасика, – оправдывается несносный фамильяр. Поднимайся, лентяйка, тебе еще бр-р-раслет делать!
На всякий случай Птиц неуклюжими прыжками, точно гигантский воробей, перебирается на подоконник – подальше от меня. Деловито прохаживается там совершенно по-птичьи.
– Какой еще браслет? – хмурюсь, не слишком хорошо соображая спросонья.
– Тебе же нужно куда-то пр-р-риспособить эту штуковину? – Почему бы не использовать бр-р-раслет? Кажется, у тебя как р-р-раз есть подходящий. Ты на четвер-р-ртом кур-р-рсе в нем экзамен по пр-р-ризыву сдавала. Помнишь?
Птиц ловко перепрыгивает на тумбочку, где лежит полученный с таким трудом спас-амулет и… Склевывает его, как какого-нибудь червяка!
– Птиц! – в ужасе подскакиваю на кровати. – Что ты наделал?!
Сон слетает в момент. Я хватаю первое, что попадается под руку, и запускаю в несносного ворона. Как всегда, это подушка. Старая и тяжелая. Настоящую птицу прибило бы, но фамильяру все нипочем. Он превращается в эфемерное облачко тьмы, и амулет с характерным звуком падает обратно на тумбочку.
– Хана тебе! – запускаю в него универсальным развоплощением.
Все равно увернется, гаденыш. Темного духа таким не проймешь. Требуется что-то посильнее простого защитного заклинания, которое изучают еще на первом курсе. Но… Издав невнятный шипящий звук, ворон исчезает!
Темный дух развеялся, точно обычный призрак.
– Ой…– растерянно таращусь на то место, где только что был мой фамильяр и смеюсь: –