4. Священники, врачи, профессора, литераторы, поэты, философы, журналисты, судьи, адвокаты, полицейские, академики разного рода: все вы, подписанты этого безмозглого листка, «Интеллектуалы в одном строю с Родиной», – мы не упустим случая обличить и пристыдить вас. Псы, вышколенные на лету хватать жирные подачки со стола Родины, вы пускаете слюну при одной мысли об этой кости.
5. Наш бунт – это восстание духа; кровавая Революция для нас – неотвратимая месть духа, униженного делами ваших рук. Мы – не утописты: в этой Революции мы видим прежде всего преобразование общества. Если есть ещё люди, видевшие, как их окружает стая, где каждый оборачивается против них (а это предатели всего, кроме Свободы; мятежники всех мастей; обычные уголовники), то пусть они помнят: идея Революции – лучшая и самая действенная защита индивида.
Жорж Альтман, Жорж Окутюрье, Жан Бернье, Виктор Крастр, Камиль Фежи, Марсель Фурье, Поль Гитар, Жан Монревель
Камиль Гуманс, Поль Нуже
Андре Барсалу, Габриэль Боруа, Эмиль Бенвенист, Норбер Гютерман, Анри Журдан, Анри Лефевр, Пьер Моранж, Морис Мюллер, Жорж Политцер, Поль Циммерман
Максим Александр, Луи Арагон, Антонен Арто, Жорж Бесьер, Мони де Були, Жоэ Буске, Пьер Брассёр, Андре Бретон, Жан Каррив, Рене Кревель, Робер Деснос, Поль Элюар, Макс Эрнст, Теодор Френкель, Мишель Лейрис, Жорж Лембур, Матиас Любек, Жорж Малкин, Андре Массон, Душан Матич,
Макс Мориз, Жорж Невё, Марсель Нолль,
Бенжамен Пере, Филипп Супо, Деде Санбим, Ролан Тюаль, Жак Вио
Эрманн Клоссон
Анри Жансон
Пьер де Массо
Реймон Кено
Жорж Рибмон-Дессень
Hands off love
Те идеалы, к которым ещё можно призывать и которые имеют хоть какую‑то силу в этом мире; то, что ценно, что стоит защищать прежде всего и вопреки всему; что грозит любому человеку неминуемой санкцией судьи – и задумайтесь на минутку о том, насколько каждое мгновение вашей жизни зависит от судьи, к которому вы попадаете за малейший проступок, – короче, то, что обрекает мир на провал (например, гений): всё это недавний процесс выставил внезапно в поистине ослепительном свете. Личность ответчика и природа того, в чём его обвиняют, стоят того, чтобы подробнее остановиться на иске г-жи Чаплин (с которым мы смогли ознакомиться на страницах «Гран Гиньоля»). В наших дальнейших утверждениях мы, безусловно, исходим из того, что речь идёт о документе подлинном, и что факты, вменяемые Чарли Чаплину в вину, и его высказывания, изложенные в жалобе, соответствуют истине – хотя сам он и вправе их отрицать. Попробуем разобраться, чтó было решено обратить против такого человека и какие средства брошены на то, чтобы его уничтожить. Эти средства причудливым образом отражают усреднённое представление о морали, распространённое в 1927 году в Соединённых Штатах, – то есть в одном из самых значительных скоплений людей на планете: представление, стремящееся распространиться по миру, подминая под себя все остальные, поскольку Северная Америка – это не только гигантское