– А чем Фрэнк всем не угодил? Тяжелый характер? – Я подумал, что за все время, пока мы общались, чернокожий коп даже ни разу не улыбнулся. Хотя американцы обычно источают радость жизни по поводу и без, оскаливая хорошо отбеленную пасть. И говорил редко – отрывистыми предложениями.
– А он – педик, – сказал Виктор. – В смысле – гей.
– Педик? В полиции?
– Ну и что. Это в России все скрывают ориентэйшн. Хотя наверняка их везде полно. А Америка – свободная страна. Тут каждый живет, как хочет. У нас тут весь шоу-бизнес – сплошные геи, киношники тоже, артисты всякие, парикмахеры, стилисты, дизайнеры, даже политики – иногда прямо заявляют – люблю, мол, мужикам впердолить по самые гланды. И ничего, работают потом… Я их в Лос-Анхелесе насмотрелся. Некоторые даже не геи, но за то, чтобы в кино сняться, готовы продюсеру отсосать… Но Фрэнк, конечно, скрывал поначалу. Но потом как-то так получилось, что все всё равно всё узнали. Сначала слушок прошел. А потом парочка наших ездила по делу в гей-бар. Там у них рейд был, облава, одного дилера брали. А у Фрэнка как раз выходной был. Они его там и застали. В коже. Фуражке. И с каким-то пидором в обнимку. Фрэнк, – обратился Виктор к напарнику и перешел на английский: – Я рассказываю Степану, что ты гей. Ничего?
Фрэнк безразлично пожал плечами – мол, мне все равно.
– Интересно, – сказал я. – Никогда бы не подумал.
– Так он эктив. Был бы пэссив, сразу было бы заметно. А так – Фрэнк совсем, как мужик. Качается. На стрельбах один из лучших. Нормативы у него даже лучше, чем у меня.
– Целоваться не лез?
– Чего-о-о?! – взревел Виктор. – Ты свои шуточки брось. А то я помогать тебе быстро брошу. Даже адвоката твоего искать не буду. Засажу тебя в твоем голожопом виде в камеру, и будешь там сидеть до выяснения личности.
– Да это же шутка была, – испугался я.
– Шутник, значит… Так, стоп, здесь. Фрэнки, парк хиа, плиз. Вот тут этот маза факер живет. В принципе, должен быть дома. А если он дома, тебе крупно повезло…
– Спасибо!
– Погоди, рано благодарить.
Виктор вылез из машины, взял наперевес резиновую дубинку с боковой ручкой и направился к ближайшему дому, такого убого вида, что даже входную дверь кто-то снял и утащил. А может, ее изначально не стали ставить… Не заходя внутрь, Виктор постучал дубинкой по дверному косяку. Что-то прокричал по-английски… Оглянулся. Фрэнк тоже выбрался наружу, и спокойно наблюдал за напарником. Я сидел в салоне, припав к стеклу.
Наверное, из-за зажатой в руке дубинки казалось, что Виктор сильно рискует. Из-за меня, между прочим. Хороший все же парень! Решил мне помочь, хоть и видит меня в первый раз. Впрочем, это его работа – помогать тем, кто попал в неприятности. Он же коп. Что это я расчувствовался?
Он еще раз стукнул по косяку и скрылся внутри дома. Через несколько минут появился. Сел в машину. И сказал:
– Никого живого.