– Жене.
Прозвучали эти слова сухо, так, словно Ермилов хотел поставить на место свою спутницу с ее мотоциклом и с фамильярностью. Эда напряглась и уже до конца обеда вела себя скованно, словно прислушивалась к чему-то, то и дело оглядывалась и почти ничего не съела.
После ресторана она безмолвно отдала бразды правления в руки Ермилова, и он до монастыря вел мотоцикл сам, с удовольствием отдаваясь движению, скорости, хоть и не слишком большой, но достаточной, чтобы адреналин зашкаливал, ведь с одной стороны дороги – пропасть.
За последние годы это был первый и единственный момент эмоционального подъема для Олега. Несколько лет постоянной нехватки денег, ранение, попытки оставить службу и уйти в коммерцию – в конце концов, юристы везде нужны, тем более его уровня… Но не ушел. Более того, наметились перспективы перехода в ФСБ, что его радовало и волновало.
Начали собираться тучи над горами. Они удивили Ермилова, уже привыкшего к яркому солнцу. Перед входом в монастырь Эда обернула бедра тканью, которая имитировала юбку. Тут выдавали эти куски ткани и нечто вроде халатов для мужчин в шортах. Но Олег был в брюках, и заминки с одеждой на входе у него не вышло. По дороге к храму, уже во дворе мужского ставропигиального монастыря, им повстречалось несколько котов. Все они выглядели довольно облезлыми, побитыми в боях.
– Между собой, что ли, дерутся?
– Со змеями, – пояснила девушка. Она словно бы оттаяла, выпала из кокона своей глубокой задумчивости, в которую то и дело проваливалась.
После посещения храма они выехали на мотоцикле на дорогу, объехали монастырь и попали на площадку, где стоял очень большой памятник – мужчина в полный рост с пистолетом в кобуре на поясе, в сапогах, в тужурке и с орлом, сидящим на скале, около его ног. Еще один орел находился через ущелье в нескольких километрах от основного памятника. И это впечатляло своей масштабной задумкой.
– Кто это? – Ермилов обошел памятник. – Солидный товарищ.
– Григориос Авксентиу – герой национально-освободительной борьбы. Прятался в монастыре от англичан в монашеском обличье. Его прозвали в народе «Орел Махераса». Несколько раз англичане пытались найти его в монастыре, но не увидели среди других монахов. А потом в паре километров от монастыря у него было еще одно укрытие, в пещере. Там его и убили. Своих товарищей он заставил выйти и сдаться, а сам отстреливался до последнего.
– Герой, однако, – сказал Олег с уважением.
«Везде и всем нужны герои, – подумал он. – А для большинства нынешнего поколения девяностых кумиры – такие, как Дедов, которые отхватили всеми правдами и неправдами хорошую должность и берут от нее все, ничтоже сумняшеся в своей правоте и невзирая на то, что деньги государственные. Да и что им страна?! Стали бы они погибать за нее?».
Когда они спустились в Лефкару, Ермилов вдруг узнал вчерашнюю деревеньку с каменными домами, по которой проезжал