– На чем, на чем? – изумилась я, поеживаясь и вспоминая дикий взгляд Марго во время чтения молитвы к гномам.
Алиса погрузила меня в подробности.
– Маргуша принесла хрустальную чашу, – скороговоркой сообщила она. – Под чашей оливковым маслом нарисовала крест, а под крестом написала: «Святая Елена». Потом Жорику, сыну соседки, дала эту чашу в руки. Тут, понимаешь, нужен непорочный ребенок, зачатый в законном браке…
Мне стало смешно. Зная эту соседку, любому стало бы смешно.
– Ты не слишком удачно выбрала непорочного ребенка, точнее соседку, – воскликнула я, нервно оглядываясь на Евгения.
Но разве Алиса слушала меня, она с упоением продолжала:
– Потом Маргуша стала за Жориком на колени и произнесла три раза молитву святой Елены. Ах, Соня, эт-то что-то! Такая красивая молитва!
– Надеюсь, там ничего не было о мелодичных алмазах? – ядовито поинтересовалась я.
– О мелодичных? – переспросила Алиса. – О мелодичных ничего не было, не было. Но Жорик увидел ангела, и мы задавали ему вопросы, вопросы.
– И что? – свирепея, спросила я.
– Ангел сказал, что нужна колдунья, колдунья. Что Маргуша сама не справится, сама не справится, – горестно поведала Алиса и жалобно добавила:
– Соня, позвони Тамаре.
– И ты с этой галиматьей не могла дождаться утра? – спросила я, умоляюще поглядывая на Евгения.
Он одобрительно кивнул, мол, все в порядке. Я прикрыла трубку рукой и шепнула:
– Алиска хочет, чтобы я позвонила Тамарке. Евгений удивился.
– Не слишком ли поздно? – спросил он.
Я подумала: «Разбудить Тамарку? Бред! Только сумасшедший рискнет это сделать. Впрочем, идея недурна. Позвоню, разбужу Тамарку, пусть не одной мне будет плохо».
И я позвонила Тамарке.
Здесь должна заметить, что все мои подруги не любят Алису. А все потому, что она слишком красивая. К тому же Алиса практически не имеет мозгов, хоть Роза и утверждает, что с точки зрения анатомии такое невозможно. Что бы Роза ни утверждала, все знают, как обстоят дела с мозгами Алисы. Глупость делает ее красоту неотразимой и дает массу поводов для нападок со стороны моих подруг. Все они страшно меня к Алисе ревнуют, просто бесятся, когда я поминаю о ней и тем более о ее Германе, который всю жизнь носит Алису на руках и в прямом и в переносном смысле, потакает ее капризам и гордится этой дурочкой безмерно.
Короче, все мои подруги завидуют Алисе. Все, кроме Тамарки. Тамарка Алисе не завидует, потому что ей некогда, она ворует. Бизнес в нашей стране страшно хлопотная штука. Приходится отдаваться ему всецело, не остается времени не то что на зависть, даже на сплетни и сон.
– Мама, ты невозможная! – заверещала Тамарка, как только я ее разбудила. – Чуть разрыв сердца не получила! Думала, из налоговой!
– Успокойся, это я.
– Что ты, Мама, говоришь? Ха! Ты! Радость какая! Уж лучше тогда налоговая:
Вот это прием, а чего еще