Натянуто улыбнулась и покраснела, покачав головой.
– Нет.
– Давай все же тогда поедим, тем не менее. Не сопи ты так носом и не заставляй Лебедеву-младшую нервничать. Тебе чай с молоком?
Она молча кивнула в ответ, пододвинула к себе тарелку, беспомощно подняла голову.
– Омлет на плите. Бутерброды в холодильнике, кофе… ты с кофемашиной управишься? Я опрокинула джезву, пыталась сварить тебе кофе.
– Думаешь, я одичал вот настолько?
Лер легко и даже элегантно хозяйничал на хорошо знакомой ему кухне.
– Надеюсь на твою осведомленность. Я боюсь эту конструкцию, а она так меня ненавидит.
Надя махнула рукой в сторону новомодного агрегата на столе.
– И робота пылесосного тоже опасаюсь. Леша нашпиговал дом этими монстрами, у меня уже фобия.
«Шутит, немного расслабилась. Когда там муж Леша обещал к нам вернуться?» Лер тихо, украдкой вздохнул и отвернулся к плите. Накрыв обильный завтрак на двоих, налил себе кофе и сел напротив Нади.
– Сейчас – только завтрак, не будем больше морить голодом стремительно подрастающее поколение младших Лебедевых. А после мне нужно тебе кое-что рассказать. Готовься к исповеди, золотце. Мне, как всегда, будет больно. С тебя – первая помощь Леру, так жестоко пострадавшему. Ты же добрая у нас, правда?
Надя, удивленно хлопающая глазами, молча кивнула и принялась за свой завтрак. Отложив вилку и потягивая остывший кофе, Лер смотрел на сидевшую напротив него женщину.
Она ела медленно, осторожно и очень аккуратно. Всегда так ела – все сокурсники уже мыли миски и собирались, а Надежда еще ковырялась в своем пайке. И все ждали, и никто ведь не злился. На нее вообще никто никогда не злился – все остальные свои дела Надя делала очень красиво, быстро и аккуратно, помогая всегда безвозмездно.
Почти не изменилась. Вид только очень усталый. Долгожданный первенец четы Лебедевых был должен родиться весьма поздним ребенком. Обоим супругам уже исполнилось по тридцать пять – научная карьера в самом расцвете. Известные ученые, состоявшиеся специалисты, крепкая пара, семья.
Он никогда и не спрашивал их о детях, даже не задумывался. А теперь и не спросит.
Сколько лет они уже женаты? Тринадцать…
Да уж, разговор этот никак нельзя было больше откладывать. Для Инфинити тринадцать лет – минута, а для смертных – куда больше, чем десятая часть жизни.
– Эй. Ты готова услышать покаяние оборотня? – Он откинулся на спинку стула, ласково улыбнулся.
– Нет. Но ты рассказывай, я слушаю. «Оборотень»… звучит неприятно и неправдоподобно. Будто ты мне тут собрался рассказывать сказки. Ну ладно.
Взяла чашку, напряженно в нее заглянула, обнаружив отсутствие содержимого, и просительно протянула ему.
– Как обычно?
– Да. С сахаром.
– Я пообещал тут тебе разговор, а сам не знаю, с чего начать.
– Тогда как обычно – с меня.
Она благодарно приняла из его рук большую чашку чая с молоком,