Сатана в образе кареглазой девки была уже на его кухне! Стояла у окна и что-то там рассматривала. Так мало этого, она трогала его штору, отодвигала ее и даже ботинки с ног не сняла. Быдло! Серое, невезучее быдло!..
– Что тебе здесь надо?! – сорвался на визг Садиков, отталкивая ее от окна. – Убирайся назад в холл!
Девица глянула на него грустно, взяла со вздохом из его рук чашку и залпом опорожнила ее. Потом ухватила Садикова за рукав халата и поволокла к окну.
– Видите! Видите, как сейчас у нас хорошо во дворе! А что будет потом?! Потом, когда спилят липы?! Ладно, я сейчас найду ваше имя в списке, подпишитесь, и я ухожу.
Девка подошла к его обеденному столу – все успела запятнать в его доме, все буквально пометила – и склонилась над своими бумагами.
А Садиков оторопело глядел в окно, не в силах оторваться.
Что… Что за черт?! Что там происходит, черт побери все на свете?!
И пока его воспалившиеся от неурочного визита грубой неудачницы мозги слабо ворочались, руки сами собой потянулись к фотоаппарату.
Это у Симы Садикова был такой профессиональный рефлекс. Пока мозги зажигались, руки сами собой щелкали затвором фотоаппарата. Да, он еще вчера вечером из этого самого окна фотографировал стаю птиц, подавшуюся в неведомые дали или, наоборот, возвращающуюся оттуда. И сунул его потом рядом с телефонной трубкой за цветочный горшок. А теперь… Теперь он держал его в руках и щелкал, щелкал, щелкал.
– Что там? – вдруг проявила бдительность кареглазая стерва и даже оторвала свой тощий зад от стула.
– Сиди! – рявкнул на нее Садиков так, что девица приросла к месту. – Дернешься, выкину из дома через минуту! И не будет тебе никаких подписей… Так, так, еще разок… Ага! Умница… Головку, головку подними, голуба… Молодец! Все, поехали…
Машина уехала, а у Симы Садикова вдруг затряслись руки.
Удача или нет то, что он только что сотворил?! Как понять, как расценить? Если учесть, что все это произошло в присутствии этой лихоимки, то везением тут и не пахнет. Но…
Но может он на ее счет ошибается? Может, впервые ошибается, а? Ведь то, что удалось ему заснять на пленку только что, может стать взрывом, бешеным прорывом это может стать, вот. И он, наконец-то, освободится от Галкиного гнета.
Не то, чтобы его это тяготило, но клетка она клеткой и останется, даже если будет из чистого золота. Десять лет – это срок даже для него…
– Вот здесь подпишитесь, пожалуйста, – промямлила девица, глядя на него внимательно и строго. – Вам нехорошо?
Нехорошо ли ему? Он и сам не знал. Беспокойно как-то. Непривычно беспокойно и ненадежно. А будет ли ему с этого хорошо, либо плохо, время покажет.
Нет, с Галкой все же придется советоваться. Без нее ему не справиться пока. У той чутье от бога, она сразу решит, как можно использовать то, что теперь у него в руках.
Он выдернул из рук нахалки заполненный наполовину лист. Нашел в графе свои данные