Неожиданно перед глазами встала картина: множество людей находятся в каком-то темном каменном помещении. Человек пятьдесят, не меньше, лежат вповалку на сгнившей соломе. Мужчины, женщины и даже дети – все они будто одурманены и пялятся в пустоту тупыми ничего не различающими взглядами.
Секунда, и это наваждение прошло. Я опять вижу перед собой лишь глаза цвета бушующего океана. Но та картина… Она будто отпечаталась в моем мозгу.
– Я испачкаю тебя немного. А ты сделай что-то со своими руками. Слишком яркие ногти – очень бросаются в глаза, – будто сквозь вату доносилась до меня речь Астутуса.
Я стояла и растерянно моргала, глядя, как в мою одежду и даже волосы втирают придорожную пыль.
В моей голове была только одна мысль: что я видела? Это галлюцинация, порождение моего уставшего мозга? Или сработала магия, и я увидела реальную картину?
Но все же мне пришлось выкинуть эти размышления из головы и сосредоточиться на насущном.
С гель-лаком на ногтях я ничего сделать не могла, разве что отковырять его аккуратно, но это долго. Поэтому я просто попросила у "братика" запасные перчатки. И, усевшись к новоприобретенному родственнику, завела с ним разговор. Тщательно расспрашивала о его родне, о местности, в которой они росли с сестрой. Постепенно я заполняла свою голову информацией о чужой жизни, так, чтобы, если кто-то решит проверить мою историю, у нас с Крамом были одни и те же "воспоминания".
Когда мы приехали в город, я заставила себя улыбаться и весело болтать, расспрашивая братца о всяких глупостях. Когда меня знакомили с пожилым одутловатым трактирщиком уже знакомого мне заведения "Пьяный индюк", находящегося в одном из самых грязных и криминальных кварталов этого города, на моем лице также сияла улыбка. И когда я поднималась в выделенную мне комнату…
Но стоило мне остаться одной, как моя выдержка закончилась. Я устало опустилась на колченогую кровать, в надежде немного поспать, а в голове все еще стояла страшная картина с несколькими десятками несчастных безвольных людей.
ГЛАВА 8
Следующие несколько дней пролетели для меня незаметно.
Я изучала мир, куда меня занесло. Надо сказать, это было нелегко. Некоторые моменты было простительно не знать крестьянской девушке, и их можно было выяснить аккуратно у посторонних. О других могла не подозревать избалованная аристократка, и тут я приставала к своему братцу или Астутусу. Но мне были неизвестны и настолько элементарные вещи, незнание о которых не могло не вызвать у всех окружающих, как минимум, удивления. Я не знала, как тут относятся к попаданцам, а проверять на себе не хотела. Поэтому, чтобы узнать о насущном, приходилось изгаляться. Слушать внимательно окружающих, смотреть в оба глаза, притворяться дурой, а иногда и просто долго ломать голову.
Так, например, я долго не могла