– Ты была в больнице, – меняется он в лице, потому что прекрасно понимает, куда я клоню.
– А прошлое? Оно чем-то отличилось от предыдущего? – Криво усмехаюсь. – Ах, да, в нем было что-то другое. Наверное, количество посещений больницы поменялось да названия капельниц. Если ты еще не понял, я до панических атак боюсь, что мне кроме этого больше нечего будет вспомнить. По крайней мере, вы как будто стремитесь сделать так, отбирая у меня то, что есть у других ребят. Я никуда не выезжаю, у меня всего одна подруга, машину выбила с боем и то, благодаря тому, что врач сам советовал уменьшить нагрузку и меньше ходить. Я ничего не посещаю, кроме колледжа, у меня под запретом любые вечеринки, а теперь в эту категорию попала и работа. И не говори, что вы понимаете меня. Потому что если бы это было так, вы бы не усложняли мою и так нелегкую жизнь. А теперь, пап, прости, но я хочу отдохнуть. И передай маме, что ей вовсе не обязательно подслушивать под дверью.
На что отец лишь коротко кивает и уходит прочь из комнаты.
Жестко? Возможно. Но иногда мне так хочется встряхнуть их, чтобы они очнулись и поняли, что планета не остановилась на месте. И что мир не рухнул из-за диагноза. Почему… почему же нельзя просто жить дальше и брать от этой жизни по максимуму? И этот вопрос так и остается без ответа.
Я знаю, что еще около часа родители бодрствуют. Поэтому просто втыкаю в телефон и бесцельно просматриваю новости в Инстаграм. Не знаю, почему я его до сих пор не удалила? Зачем он мне сейчас? Раньше вела его, как все. Фотки постила, цитатки всякие писала и совершенно не сравнила свой аккаунт с другими. А сейчас, когда листаю ленту новостей, чувствую толику зависти и обреченности. Я словно какой-то садомазохист наблюдаю за жизнями чужих мне людей и не понимаю, отчего же у них все есть, а у меня большинство обычных вещей попросту исчезло. Нет, спасибо, конечно и за родителей, и за крышу над головой, и за полный холодильник каждый день. У многих и этого нет, так что я должна быть счастлива. Но и у этого счастья какой-то странный привкус неполноценности. Я как тот пазл, у которого потерялась деталька. Да, ее можно вырезать из другого материала, но подойдет ли она? И будет ли с ней картина выглядеть полной? Не знаете? Вот и я не знаю.
Вообщем, когда весь дом погружается в блаженную тишину, настроение у меня так себе для вечеринки. Но наперекор самой себе все же заставляю свою задницу подняться с постели и облачиться в заранее подготовленный наряд, состоящий из джинсов и легкой полосатой блузы, которая благодаря своему ассиметричному вырезу скрывала от посторонних взглядов мой шрам на груди. Легкий мейк, кеды и распущенные волосы – вот и весь образ.
– Мда, старовата я уже для такого, – едва слышно произношу у открытого окна. Но все же делаю первый шаг за пределы комнаты и даже немного кривлюсь от хруста в колене. Да по мне постелька с грелкой плачет, а не вот эти ночные рандеву. Цепляюсь за крупную ветвь и перебираюсь на ствол дерева, а по нему скольжу вниз к земле.