В один из погожих августовских дней над морем зазвенели моторы, в разрыве среди облаков показался самолёт-амфибия. Он заложил вираж над бухтой, снизился и коснулся брюхом воды. Из-под носа амфибии выбило шлейфы брызг. Пилот заглушил моторы, и самолёт заскользил по инерции, пока не ткнулся носом в галечный пляж. Открылся люк, из кабины вылез лётчик, достал из лючка на носу амфибии якорь и заклинил его на берегу между валунами. Лётчик сел на камень, закурил. Следом из кабины выбрался плотный курносый бородач с расчёсанной на пробор шевелюрой. В чёрном кителе и с кожаным портфелем в руках бородач напоминал великовозрастного студента духовной семинарии. «Семинарист» близоруко щурился на сопки сквозь круглые стёкла очков в металлической оправе. Пассажир амфибии живо напомнил Тарновскому попа с советского антиклерикального плаката – не хватало только наперсного креста и рясы.
– По мою душу прилетел, зараза! – проворчал Тарновский, наблюдавший за бухтой из своего окошка-амбразуры. Он ни секунды на сомневался, что бородач прибыл с очередным «сверхвыгодным» предложением от владивостокских дельцов. Теперь капитану придётся выслушать длинный спич, после чего максимально корректно спровадить настырного гостя обратно к самолёту.
– Наверное он из банка, – предположил Куртов, составивший капитану компанию за чаем. – Его следует отвести подальше в ольховник и расстрелять. А в банк отстучать радиограмму о том, что их представитель трагически съеден тигром.
– Так поступают только дикари, – возразил Тарновский. – В нашей цивилизованной республике кредитора сперва выслушивают, а уж потом… принимают решительные меры.
Пассажир неуклюже спрыгнул с носа амфибии, споткнулся и растянулся на гальке. Его пухлый портфель улетел вперёд, теряя рассыпающиеся бумаги. Рыбаки, чинившие сети на берегу, отложили свои челноки и с интересом следили за новоприбывшим. Пассажир спросил что-то у пейзан, те указали на стоящий у подножия сопки барак, и бородач бодро зашагал вверх по тропинке.
– Вы кто? – Маша остановила гостя в дверях. Она дневалила в бараке и заодно исполняла обязанности секретаря Тарновского.
– Я? – кажется, гость невероятно удивился от того, что его не узнали. – Я Кульбака Алексей Владимирович, президент Общества спасения старины. – Кульбака близоруко сощурился на Машу. – Какой у вас чудесный мех, девушка! Во Владивостоке дамы готовы удавиться за пару соболей, а вас Мать-Природа наградила прекрасным шерстяным покровом совершенно бесплатно. Он так вам идёт!
– Спасибо! – Маша покраснела бы до кончиков ногтей от смущения, если бы могла. – Глеб Алексеевич у себя в «салоне». Вы же к нему? Я вас провожу.
– Здравствуйте, – Тарновский указал вошедшему на свободную табуретку. – Чем обязан?
Кульбака сел и устроил на коленках портфель.
– Добрый