И жизнь, и слёзы, и любовь. Жизнеописание Анны Керн…. Евгений Николаевич Гусляров

о поэзии, то есть о твоей. Что твоя романтическая поэма «Чуп»? Злодей! не мешай мне в моём ремесле – пиши сатиры, хоть на меня, не перебивай мне мою романтическую лавочку. Кстати: Баратынский написал поэму (не прогневайся – про Чухонку), и эта чухонка говорят чудо как мила. – А я про Цыганку; каков? подавай же нам скорее свою Чупку – ай да Парнас! ай да героини! ай да честная компания! Воображаю, Аполлон, смотря на них, закричит: зачем ведёте мне не ту? А какую ж тебе надобно, проклятый Феб? гречанку? итальянку? чем их хуже чухонка или цыганка <Пи..а одна – е.и>, то есть оживи лучом вдохновения и славы.

      Если Анна Петровна так же мила, как сказывают, то, верно, она моего мнения: справься с нею об этом.

      Пушкин – Родзянке. Там же.

      Любопытно, что письмо это, заключавшее в себе глубоко неприличную фразу, было передано Пушкиным Родзянке через Анну Петровну (вероятно, оно было вложено в письмо к последней её кузине – Анне Николаевне Вульф) и легко могло быть прочитано ею ещё до передачи по адресу. Тон письма к Родзянке и выражения об Анне Петровне, употреблённые Пушкиным, очень фривольны, – у поэта, стало быть, уже установился к тому времени известный на неё взгляд.

      Л.Б. Модзалевский, стр. 48

      …несмотря на твоё хорошее мнение о моих различных способностях, я становлюсь в тупик в некоторых вещах…

      А.Г. Родзянко (Лубны, 10-го мая 1825-го года пред глазами Анны Петровны)– Пушкину. Письма Пушкина и к Пушкину, не вошедшие в академическое издание его переписки, под ред. М.А. Цявловского, М., 1925, стр. 9—10

      …Отсутствующий, ты имеешь гораздо более влияния на неё, нежели я со всем моим присутствием.

      А.Г. Родзянко – Пушкину. Там же.

      После этого мне с Родзянко вздумалось полюбезничать с Пушкиным, и мы вместе написали ему шуточное послание в стихах. Родзянко в нём упоминал о моём отъезде из Малороссии и о несправедливости намёков Пушкинана на любовь ко мне. Послание наше было очень длинно, но я помню только последний стих:

      Прощайте, будьте в дураках!

      А.П. Керн. Воспоминания о Пушкине…

      (рукою Керн) – Уверяю вас, что он не в плену у меня.

      (Родзянко) – А чья вина? – вот теперь вздумала мириться с Ермолаем Федоровичем (мужем), снова пришло остывшее желание иметь законных детей, и я пропал, тогда можно было извиниться молодостью и неопытностью, а теперь чем? – ради бога, будь посредником!

      (рукою Керн) – Ей-богу, я этих строк не читала!

      (Родзянко) – Но заставила их прочесть себе десять раз.

      (Керн) – Право же, не десять.

      (Родзянко) – А девять – ещё солгал.

      А.Г. Родзянко, А.П. Керн – Пушкину.

      Вчера он был вдохновлён мною! и написал – Сатиру – на меня. Если позволите, я вам её сообщу.

      Стихи насчёт известного примирения

      Соч. Аркадий Родзянко сию минуту

      Поверьте, толки все рассудка

      Была одна дурная шутка,

      Хвостов в лирических певцах;

      Вы не притворно рассердились,

      Со мной нарочно согласились,

      И кто, кто? – я же в дураках.

      ***

      И