– Ну, что, бойцы, поехали? – поинтересовался отец Василий, выставив руки.
Дальнейшие события начали развиваться, как в плохом индийском кино: женщины визжали, а мужики – что те, что другие – на ногах толком не держались и падали на скользком накатанном тротуаре.
К Маконе подоспела подмога, но отец Василий не считал, сколько их было... ему это было как-то все равно. Священник вставал, и падал, и снова вставал, время от времени роняя на утоптанный тротуар то одного, то второго. Одно он знал точно: те, кого он припечатал, скоро не подымутся, но судьба, словно не желая его абсолютной победы, снова все переменила – быстро и решительно.
– Всем стоять!!! – истерически заорал кто-то позади. – Руки за голову! Ноги на ширине плеч!
Внутри у отца Василия екнуло, и он, медленно поднимая руки, оборотился назад. В двух метрах от медленно копошащейся на снегу свалки, опоясанный патронташем, с длинным охотничьим ружьем в руках стоял... сам главврач районной больницы.
– Костя, ты меня напугал, – с укоризной покачал головой священник, повернулся, чтобы продолжить, и понял, что «продолжать» просто не с кем: те, кто не сбежал, сплошной черной массой устилали пространство под ногами.
– Молодец, Костя! – ядовито усмехнулся держащийся за разбитую губу Толян.
– А главное, вовремя! – поддержал его священник, и они оба дружно заржали.
– Так я... это... – начал было главврач, но понял, что с этим своим ружьем и патронташем и впрямь выглядит совершенно по-идиотски, и тоже хрюкнул.
А уже в следующий миг к ним присоединился и высокий худой, костолицый мужик, как ни странно, тоже оставшийся на ногах. Они смеялись и чувствовали, что нелеп не только вооруженный до зубов Костя, нелепа вся эта ситуация, когда четверо здоровых, зрелых мужиков вынуждены доказывать каким-то соплякам свое право на беспрепятственный проход в любое время по любой улице Усть-Кудеяра...
– Меня зовут Борис, – с глубочайшим внутренним достоинством подал руку так и не ставший жертвой костолицый. – Будем знакомы.
– Толик, – протянул свою руку Толян. – Ты неплохо махался... А это наш батюшка. Отец Василий.
– Очень приятно, коллега, – улыбнулся костолицый. – Вас проводить? А то хулиганье совсем распоясалось...
– Ой, проводите, проводите! – запричитали женщины, явно не надеясь на своих мужчин.
«Почему „коллега“? – мелькнула у отца Василия мысль, тут же вытесненная смешливым протестом: – Он еще провожать нас хочет!»
– Спасибо, друг! Мы на машине! – отнекался вместо него Толян, хотя какую такую машину он собирался вести в этом состоянии, было не совсем понятно...
Что-то во всем этом происшествии было не так, неправильно, но, что именно, отец Василий сообразить уже не мог.
Он нетвердо помнил, на какой именно машине они добрались домой и кто был за рулем, но по крайней мере проснулся дома... то есть в бухгалтерии храма. Ольга была уже на ногах и перемывала в тазике посуду.
– А-а... проснулись? – повернулась она