Кристиан понимающе покачал головой, после чего сделал глоток пива.
– У меня сегодня было такое чувство, что все рассматривают меня с позиции – не похож ли я на брата – продолжил он, не отрывая взгляд от кружки – еще Моген со своими чертежами. Прям вижу, как он пляшет перед руководством, что Мэллер и всю документацию испортил, но все оперативно исправлено.
– Если честно не заметил ни одной грубости в твою сторону, тебе сочувствуют.
– Знаешь, что у него было?
Рихард отрицательно качнул головой.
– Маниакально-депрессивный психоз. Без осложнений: у него не было ни галлюцинаций, ни агрессии – просто подавленное состояние. Когда ему было шестнадцать он пытался поступить в Берлинский технический университет, но провалил экзамен – один из членов комиссии раскритиковал его рисунок. Глупость. – Кристиан улыбнулся с горечью. – И все, длительная депрессия перешла в психоз. У меня вопрос – может это лечение было такое, что пациенту стало только хуже? И, разве это такой страшный диагноз, это не шизофрения, не Аспергер. Ему всего двадцать один год. Да половину художников, чьи работы выставлены в галерее «Новые мастера» можно стерилизовать по такой причине!
– Уверен, партия поддержала бы тебя в отношении создателей «Дегенеративного искусства»,7 – отозвался Рихард, – такие высказывания лучше не бросать на публике. Я соболезную твоей ситуации, но тебе есть ради чего жить – у тебя двое прекрасных сыновей растет.
– Это да, – кивая, согласился Кристиан. – Знаешь, в чем ирония? Я ведь когда-то сам поддерживал евгенику8. Считал, что это гуманизм. В свое время был я свидетелем такой истории. У владелицы пекарни, что стоит не далеко от дома – родилась дочь. Крепкая девочка, помогала ей в домашней работе: подмести, вылепить не сложный хлеб, в общем самые простые вещи, так как девочка сильно отставала в развитии. И вдруг, ее дочь забеременела. Случай признали исключительным, аборт разрешили. И понеслась – по несколько абортов в год, при чем следов насилия на девушке не было, видимо процесс любила. Мать уже и закрывала ее дома на замок, да только без толку, та все равно находила выход. В итоге, один из абортов закончился сильным кровотечением – дочь не спасли. Я тогда еще подумал: «стерилизуй ее сразу – была б жива и пользу приносила».
– Да, все так просто, когда это не касается твоих близких, – задумчивым голосом прервал его Рихард.
– Да, – прошептал Кристиан.
– Кстати, какие ты правки внес в проекты Мэллера? – Сменил тему Кристиан.
– Да глупости всякие: опустил окна на три сантиметра, сместил вход в здание на четыре, и все в таком духе, чтобы фасадные линии остались прежними, – там нечего исправлять.
– В любом случае, Ханс Моген сможет отчитаться.
Они посидели еще несколько минут, после чего Рихард подвез Кристиана домой. На его приглашение зайти, он тактично отказался, сославшись, что у него еще есть дела. Однако, истинным