Именно это сознание более чем все остальное мешало развитию любого бизнеса в Усть-Кудеяре, включая даже бандитский. Конечно, та же парфеновская братва и предпринимателей напрягала, и ребра кое-кому ломала, но даже это делалось как бы по-свойски, без утюгов на животах и прочего откровенного беспредела. Конечный финансовый результат тщательно маскировался проверенными психологическими ходами, когда все вроде как «свои пацаны». Может, именно поэтому пострадавшие никогда и не обращались к властям. Сама мысль о том, что ты сдал ментам Коляна из первой школы или Жэку с шестого квартала, была нетерпима для любого усть-кудеярского мужчины старше четырех лет.
По-настоящему жестким разрешалось быть только с чужаками. Поэтому новость о найденном трупе какого-нибудь водилы из Узбекистана и полусгнивших останках пропавшего два года назад предпринимателя из Тольятти воспринималась в этой среде достаточно спокойно, без охов и ахов, а правило «если попал – плати» применялось к чужакам быстро и без сантиментов. Но смерть или наезд на местного – это было совсем другое, и воспринималось совершенно иначе.
Новость о смерти бригадира, как всегда, принесла Тамара Николаевна. Затем новые интригующие подробности живоописал диакон Алексий. И в конце концов, когда со священником поделился своим видением проблемы храмовый сторож Николай Петрович, отец Василий не выдержал и позвонил сведущему во всех медицинских новостях поселка Косте.
– Слышь, Константин, не подскажешь, что там с Кошелем произошло?
– Это с бригадиром парфеновским? – переспросил главврач.
– Ну да, с кем же еще! Только о нем весь городок и говорит.
– Да ничего особенного, – равнодушно сказал Костя. – Тромб оторвался, так что мучился недолго.
– Его что, били? – поинтересовался священник.
– Да на фиг он кому нужен, чтоб его бить! – рассмеялся Костя. – Кошель уже лет шесть как на ладан дышал.
– То есть?
– Ну, во-первых, он отсидел в совокупности лет пятнадцать, сечешь? Одного этого – за глаза. Во-вторых, Кошель был туберкулезником. В-третьих, наркоманом. Да и работа у него была в последнее время нервная. Ты хоть знаешь, почему его все «выездным» кличут?
– Не-ет, – честно признался отец Василий.
– Он долги по району выбивал. Сам, конечно, руками не махал, ему для этого Парфен молодняк переподчинил. Но, сам понимаешь, каждый «случай» – стресс, а годы уже не те. Вот и помер.
У священника немного отлегло от сердца. Но совесть еще не была до конца удовлетворена.
– Как ты думаешь, это связано с тем, что его Ковалев «закрыл»? – все-таки не удержался и спросил он.
– Может, да, а может, и нет, – с сомнением в голосе произнес главврач. – Понимаешь, Миша, он свой «моторесурс» давно уже