– Мне денег не надо вовсе! Ваш Витя такой способный, я буду заниматься бесплатно!
Эти великодушные фразы легко слетели с ее губ, но где, спрашивается, был ее разум? «У нас не заплачено за квартиру и музыкальную школу; доктор велел покупать бабушке творог и сметану; мадам любит крепкий чай, а в последнее время пьет ради экономии почти воду; мои ботинки "просят каши"; если я их не починю, то на школьном концерте не в чем будет выйти на эстраду… Ах, какая я глупая! Эти люди живут, по-видимому, лучше нас – за один пакетик чаю для мадам стоило бы съездить на этот урок, а я от всего отказалась разом!»
Другая попытка была предпринята уже без ведома Натальи Павловны. Выходя на следующий день из подъезда, она увидела пожилую даму, державшую закутанного младенца. Ася придержала дверь, пропуская ее пройти, и с готовностью вызвалась подержать младенца, пока дама эта дошла до булочной и обратно.
Благодаря Асю, дама сказала, что очень устала нянчиться с внуком.
– Не можете ли мне порекомендовать какую-нибудь женщину, которая согласилась бы выносить на ежедневную прогулку нашего Алешу? – спросила она.
– Возьмите меня! – выпалила Ася и покраснела как рак.
– Вас? Это ведь ваша бабушка живет в бельэтаже по одной с нами лестнице – вдова генерал-адъютанта, неправда ли?
– Да, – шепнула Ася. И в голосе ее тотчас послышалась виноватая нота.
– Я знаю вашу бабушку в лицо. Весьма достойная дама, всегда в трауре. Разве она разрешит вам зарабатывать в качестве няньки?
– Бабушка сейчас больна, а нам очень нужны деньги. Возьмите меня, пожалуйста, я очень люблю детей, я его не обижу.
– Попробуем. Приходите завтра в три часа, если не будет метели, – было ответом.
Ася ликовала: такой легкий и приятный заработок! Под предлогом репетиции глинкинского трио ей удалось уйти из дому в нужный час, и вот она спускается с лестницы, бережно держа на руках укутанного бутуза. В подъезде стояла группа молодых людей, по-видимому студентов.
– Расступитесь, товарищи, молодая мать идет! – сказал один из них.
– Ай, ай, какой хороший бутуз! – сказал другой.
– Мальчик? – спросил третий.
– Сын, – ответила с важностью Ася.
– Новый защитник революции, стало быть! А как имя?
– Алеша.
– А по батюшке?
Ася встала в тупик. Кажется, чего проще – скажи первое попавшееся имя, и все тут; но, как нарочно, все мужские имена вылетели из ее памяти. Эта заминка была воспринята как симптом весьма специфический.
– Да зачем ему отчество! – воскликнул один из компании. – Он и без отчества будет хорош! Да здравствует товарищ Алексей, защитник мировой революции!
– Ура! – загалдели все, а один из них, положив руку на плечо Аси, сказал:
– Молодец. Так именно должна поступать истинная коммунистка. Семья – пережиток.
Глаза Аси с наивным недоумением обратились на него. «Как поступать?»