Я за него отдам и жизнь, и кровь:
Мой талисман – воспоминанье
И неизменная любовь!
… Да – я принадлежала к Золотому веку русской поэзии, печаталась в одних журналах с Пушкиным и со всей его плеядой, и вслед за ним написала стихотворение о патриотизме российских сынов. Пушкин ещё смолоду убеждал, что гордиться славою своих предков не только можно, но и должно. Не уважать оной – есть постыдное малодушие. И тогда я вспомнила князя Пожарского. (Пройдёт 200 лет, и мои потомки 4 ноября будут отмечать День народного единства – предвидела ли я это?)
Об этом моё стихотворение «Посещая московскую Оружейную палату»:
Здесь много видим мы и радостей и славы,
Доспехов и держав, престолов и венцов;
Здесь Русская земля скрижалью величавой
Почтила подвиги исчезнувших веков.
Владимир и Борис, татары и Мстислав –
Все след оставили в таинственной палате;
Но больше всех кольчуг, доспехов позлащенных
И кубков дедовских и чарок вековых,
И всех сокровищ, тут веками взгроможденных –
Мне люб здесь меч один, – меч бедный и простой,
Без пышного герба… меч ратника стальной…
Но он один решил событья мировые;
Он в битву тысячи водил других мечей,
Победой искупил честь Родины своей, –
То меч Пожарского, спасителя России!!!
Сей меч нам к Родине велит питать любовь,
Служить и делом ей, и словом и советом!
Склони же голову пред ним и удались с обетом
За Русь не пощадить ни жизнь свою, ни кровь!..
…А дальше была первая любовь, а затем несчастливый брак с богатым графом Андреем Ростопчиным, чей отец – московский генерал-губернатор велел сжечь Москву в 1812 году. Увы, мой Андрей совсем не походил на толстовского, тоже Андрея, только Болконского…
Несмотря на то, мой муж был человек неглупый, он ухитрился (в продолжение 30 лет) промотать огромное состояние, оставленное ему отцом. Он прокутил великолепный дом в Москве, роскошные имения в лучших российских губерниях, картинную галерею, библиотеку, знаменитый Ростопчинский конный завод… и проч., и проч.
Что мне было при всём этом предпринять? Своё разочарование в замужестве я топила в литературе: стихи, проза, драматургиянадолго становятся моим основным делом. Не скрою – я была счастлива тем, что моё имя быстро стало известным: стихи появляются в центральных журналах «Московский наблюдатель», «Библиотека для чтения»,«Современник», издающиеся в Санкт-Петербурге и в Москве. В то время обо мне и пошла поэтическая слава, все в один голос говорили, что в этом равнодушном мире появился неравнодушный человек с живым умом, живым и благородным сердцем, чистейшей душой.
Именно тогда князь Вяземский писал другу Александру Тургеневу: «Каковы стихи? А? Могли бы быть Жуковского, Пушкина, Баратынского; уж верно не отказались бы от них; и неужели ты не узнал голоса некогда Додо Сушковой, а ныне графини Ростопчиной? Какое глубокое чувство, какая простота и сила!».
…Но вернусь к своей семейной