Самые первые мои обрывочные детские воспоминания были в основном радужными.
Я помню, как-то мы сидели всей семьей на кухне, обедали. Я услышала стук. Казалось, что кто-то стучится в дверь. Кто-то попросил меня выйти и посмотреть, кто к нам пришел. Я распахнула дверь и увидела: на крылечке стояла игрушка, крокодил Гена. Это было очень неожиданно и приятно. Я была в полном восторге. До сих пор не понимаю, как родители это организовали.
Еще помню, как мы с папой выходили на крылечко и кричали во весь голос: «Ура! Ура! Ура!», когда случались радостные события.
И как однажды к нам приехали родственники и привезли целый пакет ирисок. Сладостей нам тогда родители почти не покупали, а ириски были невероятно вкусными. Мы получили по несколько штучек, а остальное мама спрятала в буфет. Я видела, куда мама спрятала ириски, и тихонечко их таскала, пока никто не видит. Количество конфеток в буфете резко убавилось, но никто из детей не признавался, что к этому причастен. На следующий день все мое тело покрылось сыпью и чесалось. Так мама и узнала, кто таскал из буфета ириски.
Еще оно воспоминание. Мне было лет пять, когда я научилась читать. У меня был тряпичный пакетик с пластмассовыми буквами. Едва я научилась использовать эти буквы, как шокировала маму, выложив из букв слова «голая женщина».
В детстве я часто болела, потому что зимой в садик надо было ходить пешком за три километра через поле. Родители выбивались из сил, пытаясь меня потеплее закутать. Я ненавидела трико с начесом и категорически отказывалась его надевать. Красота для меня была превыше всего. Папа меня мог уговорить одеться потеплее только под предлогом, что я сниму трико на улице перед садиком.
Каждую зиму я лежала в больнице. Один раз, когда я примерно в возрасте пяти лет была в больнице, мы закрылись с одной девочкой в палате, подперев двери стульями, разделись и рассматривали друг друга, напугав этим медсестер.
Еще был случай. Двоюродные братья и сестры решили залезть к соседям в сад воровать яблоки. Я в этом тоже участвовала и кричала во всеуслышание, что я воровка, да так громко, что все чуть не спалились.
Также мне в детстве нравилось быть модницей и наряжаться. От двоюродных сестер по наследству мне досталось много всяких юбочек и кофточек. Я могла переодеваться по три раза на дню.
У меня был к этому процессу творческий подход. Для нарядов я использовала не только одежду. У родителей, помню, была красивая накидка для подушек. Она была из легкой, прозрачной ткани с вышитыми узорами. Мне эта накидка очень нравилась, и мне очень хотелось как-нибудь надеть на себя эту красоту. Однажды я собрала в ладошке края накидки с одной стороны, обвязала их резинкой. Получилось нечто, похожее на фату. Я накинула эту прелесть себе на голову и ходила так по дому. Дедушка увидел меня и спросил: «Это что у тебя? Фата? Ты что, невеста?» — я ответила: «Не невеста, а невестёнок».
Дедушка долго смеялся и несколько раз рассказывал при мне эту историю