Остаток дня прошёл без заметных событий. Покончив с покупками, мы направились прямиком в Гильдию магов – наша нимфа первое время держалась настороженно, но волшебникам удалось быстро растопить лёд, и вскоре девочка уже непринуждённо рассказывала им байки о магии леса, о сёстрах и о Фериссии. Похоже, местные маги действительно были крайне заинтересованы в такой информации – они даже без возражений подмахнули подсунутую Василисой бумажку о том, что-де друидка Димеона Миянская находится под охраной Гильдии на весь период своего пребывания в Кромвеле. Взяв эту грамоту, чародейка отправилась в храм, где добилась свидания с кем-то из тамошнего начальства, а вернувшись, заверила меня в том, что повторения вчерашней истории ждать более не приходится.
После обеда мы с Васевной гуляли по городу – рассудив, что в Гильдии с девочкой ничего не случится, волшебница потащила меня смотреть достопримечательности. Кромвель был по-европейски прилизан, однако впечатление производил всё же приятное. Ближе к вечеру мы вернулись за нимфой – та выглядела усталой, но в целом довольной. Поужинав в летнем кафе с видом на море, мы вселились в гостиницу, где Василиса сняла нам шикарнейший номер с тремя отдельными спальнями, и легли спать.
Так закончился третий день пребывания проповедницы Димеоны Миянской в Сказке.
Глава девятая,
в которой Максим листает бумаги, а Василиса соглашается на сосиски
Когда на следующее утро я вошёл в Управление, в нём царило обычное для этого времени суток оживление: волшебники группами и по одному входили в высокие двери, сновали по лестнице, толпились с исходящими паром чашками возле буфета. Студенты рыскали по фойе и, кажется, кого-то искали. У стойки Яна выстроились сразу четверо посетителей, и все требовали к себе внимания. Я поднялся прямёхонько на второй этаж и направился в то крыло, где располагался кабинет шефа, но дверь, увы, была заперта. В библиотеке старого мага тоже не оказалось. Я спустился снова в фойе, заглянул на всякий случай в буфет и направился к конторке. Ян, когда мне удалось до него докричаться, сообщил, что начальник сейчас на собрании и вот-вот должен освободиться. Я взял ключ от своей комнаты и направился в собственные покои.
Кабинет достался мне в наследство от лаборанта по кличке Спиноза – при переходе в соседний отдел тот в шутку сказал, что завещает помещение мне, и его, как водится, поддержали. К привилегии я относился сдержанно – мало кому из аспирантов выпадает подобная честь, но, с другой стороны, и до конца второго семестра дотягивают не все. Сейчас, по прошествии года, комната была на сто процентов моей – даже студентов, всеми правдами и неправдами пытавшихся увести у меня чайный