– Мам, – позвала Катерина.
– Что, доченька?
– Сейчас ночь или день?
– Сейчас вечер, половина девятого. Как ты, девочка?
– Ничего.
– Ничего не болит?
– Кроме души, в которую нагадили, сволочи. – Она уткнулась в подушку и заплакала.
Вера Сергеевна села рядом и стала гладить дочь по волосам.
– Сейчас тебе нужно набраться сил. Мы с завтрашнего дня начнем ходить по врачам, и, я думаю, нам должно улыбнуться счастье.
– Один раз оно мне уже улыбнулось...
– Ну, ну, ну, успокойся, – мать запустила мягкую руку в дочкины светлые волосы и легонько их потрепала.
В девять вечера никто звонка не ждал. Диван едва скрипнул, когда мать поднялась и пошла открывать.
– Спроси – кто, – бросила ей вслед Катя.
– Это Иван Павлович. Я подвез сегодня вашу дочь. Вы, должно быть, Вера Сергеевна?
Женщина резко распахнула дверь.
– Что вам нужно? – довольно грубо спросила Вера Сергеевна.
– Мама, мама, успокойся, – Катя встала и на ощупь двинулась в коридор. – Я тебе еще не сказала. Этот человек... он сегодня помог мне. Он подобрал меня. Ему надо сказать спасибо.
– Я переживаю за то, что сегодня выворотил вам весь косяк, – сказал Иван Павлович. – Вот пришел доложить, что завтра утром пришлю плотника. Он поменяет всю дверную коробку. Вы уж извините меня за подобные действия, но у меня просто не было времени стоять под дверью. Нужно было ехать, а девочке поскорее лечь.
– Да ничего, ничего. Это вам спасибо за мою дочь. Может быть, пройдете?
– Да нет, уже поздно, а мне до дома час езды. Просто будьте готовы, что завтра часов в десять придет человек и займется вашей дверью. Замок, кстати, не хотите поменять?
– Да нет. Не жалуемся пока. – Вера Сергеевна поблагодарила председателя.
Иван Павлович повернулся, пожелал спокойной ночи, и мать с дочерью еще долго слышали его удаляющиеся шаги. Наконец внизу хлопнула входная дверь.
– Ну, и как тебе мой спаситель?
Мать улыбнулась. Дочь не могла этого видеть, но почувствовала.
– Он мне в женихи годится.
– А что, хорошая была бы пара. Он тебе понравился?
– Ты прямо вот так вот все хочешь знать. Лучше давай-ка мы пройдем с тобой на кухню, я включу там свет, и ты посмотришь на лампочку. Вдруг к тебе возвращается зрение, а ты и не знаешь об этом.
Вере Сергеевне хотелось, очень хотелось в это верить. Подняв голову дочери за подбородок, она попросила ее посмотреть на лампочку, горевшую на кухне.
– Ну как? Видишь что-нибудь?
– Ничего.
Катя убрала руки матери.
– Я ничего не вижу. Все?! Поняла?! И больше никогда, слышишь, никогда не заставляй меня это делать!
Наутро действительно пришел плотник, но он был не один. Председатель колхоза приехал сам.
– Ты одна? – спросил он после того, как Катя, на ощупь провозившись