И, заключив эту сделку со своей совестью, Габриэль уснула с мыслью, что завтра с утра именно так и поступит.
Глава 6
О том, что гордость – плохой советчик
– А вы что думаете, мессир Форстер? Вы же деловой человек, по-вашему, стоит ли держать эти облигации? Или лучше продать и вложить деньги в сандарское пароходство? – спросил синьор Миранди, разглядывая карты на столе.
Они играли в квинту на большой летней веранде синьора Таливерда. Ночь уже спустилась в сад, танцы закончились, и гости в основном разошлись. Мягкие сумерки разбавлял жёлтый свет фонарей, воздух стал прохладным, и в саду, наконец, наступила тишина. Синьор Грассо сидел возле Форстера, сейчас они играли пара на пару против племянников синьора Домазо и негромко разговаривали между собой.
– Сандарское пароходство, без сомнения, выгодное вложение, ведь за пароходами будущее. Но это долгие деньги, Витторио. Проценты растут медленно. А если хотите быстрых денег, то, несомненно, стоит вложиться в южную рокаду. Это строительство – большой мыльный пузырь, – ответил Форстер, беря очередную карту, – но если бы я хотел получить больший процент, то, разумеется, купил бы эти облигации сейчас и продал их зимой. Разница в цене, я думаю, будет неплохой. Во всяком случае, точно выше, чем процент, который даст вам банк за это же время. Я бы рискнул. А уж потом вложил их в пароходство.
– А что вы думаете, синьор Грассо? – спросил синьор Миранди.
– Я не слишком разбираюсь в облигациях, у меня для этого есть маклер. Но если Алекс говорит, что дело стоящее – я бы ему поверил. Уж в вопросах зарабатывания денег он точно даст мне фору, – усмехнулся Винсент.
Синьор Миранди уже давно вышел из игры, едва только ставки поднялись выше ста сольдо, но он ещё некоторое время сидел за столом, расспрашивая Форстера о выгоде некоторых вложений. А когда он, наконец, ушёл, Винсент вернулся к прерванному с его появлением разговору.
– Так, значит, она тебя разыграла? И поделом тебе! Говорил же – не лезь! И готовь ящик вина, мой друг – ты почти проиграл, – он с усмешкой бросил карту метким движением, а затем добавил негромко, глядя на задумчивое лицо Форстера. – Между прочим у меня три тройки, если ты вообще замечаешь, что происходит за столом.
– А ты, как я вижу, доволен? Не рано ли сбросил меня со счетов? – ответил Форстер с сарказмом, беря из колоды две карты. – Ещё один день, Винс. У меня есть ещё один день. Хотя… в последний момент она всё-таки струсила, эта синьорина Миранди. Так и не сказала, что это был «Овечий король». А я думал – она смелее.
– Ну, видишь, зато твоя честь не пострадала. Никто же не понял.
– Пострадало самолюбие, Винс. Видел бы ты лицо Корнелли… Щенок просто лоснился от превосходства.
– Забудь. Ты же помнишь, о чём я предупреждал тебя в первый день?
– «Просто терпи их презрение молча – и всё получится» – ты об этом? – спросил Форстер тихо, чтобы не услышали остальные, и положил четвёртую