Нельзя же так буквально понимать то, что сказал синьор Грассо?
Но, надо отдать ему должное, танцевал «этот гроу» красиво. Легко. Будто всю жизнь только этим и занимался. Но за этой лёгкостью и непринуждённостью таилось нечто другое – как за плавным тихим шагом тигра скрывается смертельная опасность, так и в этом человеке, в его действиях Габриэль виделось вовсе не желание получить удовольствие от праздника: все его движения были точны и выверены, словно танцы были для него работой, а не наслаждением.
Неужели они все не замечают, что это всё фарс?
Габриэль рассматривала его внимательно и жадно, не зная, чем объяснить своё любопытство. То, как он держал за талию своих партнёрш – уверенно и сильно, заложив за спину вторую руку, как склонялся для поцелуя, как быстро кружил юных и был внимателен с пожилыми синьорами – всё это притягивало взгляд. И всё это ужасно раздражало.
Разглядывая его из своего тёмного укрытия, Габриэль хотела только одного – чтобы этому Форстеру упал на голову камень или бы он, танцуя, растянул лодыжку, а лучше – две и ещё руку, и по этой причине не пришёл к ним на то чаепитие, которое решил устроить отец.
– Твой Форстер занят Джованной, как видишь, – шепнула Фрэн, обмахиваясь веером, – ну, идём же! Неужели ты пропустишь всё веселье из-за какого-то «гроу»? Ты же никогда не была трусихой, Элла?
– Он вовсе не «мой Форстер»! Фрэн! Это даже звучит мерзко! И с чего ты взяла, что я его боюсь? Он просто мне… неприятен. Как… как… как лягушка, например.
Она уверила кузину, что всё в порядке, не хватало, чтобы Франческа рассказала всем о том, как она расстроена. Вальс сменила мазурка, а за ней ожидалась кадриль, которую Габриэль обещала потанцевать с племянником синьора Таливерда. Она прошла к столикам с вином и пуншем, но едва взяла в руки бокал, как позади раздался голос, который она хотела слышать меньше всего:
– Вижу, с вашей ногой всё в порядке, синьорина Миранди, и я рад. Вы обещали мне вальс, надеюсь, следующий подойдёт?
Габриэль вздрогнула, обернулась и ответила, глядя на него с вызовом:
– Разумеется, мессир Форстер. Но, боюсь, следующей будет кадриль, и я уже обещала её другому синьору.
– Ну, тогда ему придётся подождать, – он подал ей правую руку и добавил с улыбкой, забирая бокал другой рукой, – потому что следующим танцем точно будет вальс.
– С чего бы такая уверенность? – спросила она, вздёрнув подбородок и провожая бокал взглядом.
Мазурка стихла, а зазвучавшие вслед за ней аккорды подтвердили – это действительно будет вальс. Левая бровь Форстера чуть приподнялась вверх, и Габриэль с раздражением подумала, что вот сейчас он скажет «Я же говорил», но он склонился и шепнул ей на ухо, чуть коснувшись дыханием щеки:
– С того, что я заплатил за него этому седому усатому маэстро.
И его рука легла ей на талию, привлекая к себе так, что сердце у неё ушло в пятки.
– Заплатили?