Я смотрела в глаза девушки напротив, и оттого, что я видела в них столько боли, мое сердце едва ли не разбилось вдребезги.
Она не мерзкая. Она – это отчаяние. Она – это страх.
Нож выпал из руки и упал в раковину. Я согнулась пополам, давясь резко накатившими задушенными рыданиями. Села на пол и обхватила руками колени.
Я плакала долго и горько, но боль в моей груди не уходила со слезами.
Я жалела себя, но отчаяние, не уступало своих позиций.
Я могла сколько угодно окружать себя системами безопасности, но понимала, что страх просочится сквозь любые защиты.
Я не видела выхода.
Не было в моем случае лёгкого пути. Не было его. Я могла изуродовать себя в надежде на то, что такую он не сможет меня любить. Но это ничего не изменит. Боль, не дающая дышать, останется. Как и страх.
Я хотела избавиться от этого. Я хотела избавиться от этого голоса-чудовища в моей голове. Я хотела, чтобы он исчез, хотя бы до тех пор, пока не появится в реальности. Я хотела жить эти два года. По-настоящему жить, пока у меня есть возможность.
И я могла дать себе надежду. Надежду быть готовой к новой встрече с ним. Я могла бы быть менее уязвимой при следующей встрече. Но для этого мне следовало постараться.
Мне необходимо было заставить себя выбраться из своей безопасной скорлупы.
Меня ломало и корежило от одной мысли, что я буду находиться среди людей. Среди людей, которых я не знаю. Которым я не могу доверять.
Но я понимала, мне придется постараться. Я должна была научиться снова доверять людям.
Я должна была верно оценивать, где реальная угроза, а где иллюзорная.
Я знала, если я как следует постараюсь, столкнувшись с реальной угрозой, я буду готова.
Глава 6.
Вторая попытка почему-то далась тяжелее, чем первая. Я долго стояла около входа в здание спортклуба, не решаясь открыть дверь и войти. Я очень сильно нервничала. Ощущение было такое, будто у меня высокая температура: руки и ноги – словно не мои, непослушные, налитые свинцом, меня почти что трясло в ознобе.
Я уговаривала себя просто протянуть руку. Просто взяться за ручку. Просто потянуть вниз. Просто открыть дверь и сделать шаг вперед. Но это самое сложное – сделать первый шаг. Всегда и для всех. А для меня – больше года находившейся в замкнутом пространстве – так и подавно. Возвращаться в социум, когда в каждом человеке теперь видишь потенциальную угрозу, очень-очень тяжело.
Мне нужно было сделать только первый шаг. А дальше все пошло бы само собой. Самый сложный момент – момент принятия решения.
Я сделала глубокий вдох и, наконец, открыла злосчастную дверь.
Будто по раскаленным углям прошагала по узкому темному коридору с расположенными вдоль стены металлическими шкафчиками. Чувствуя, как возрастает волнение, продолжала упрямо переставлять свинцовые ноги.
Передо мной выросла еще одна дверь, но я больше не мешкала, открыла ее, не дожидаясь, когда снова появится нерешительность.
Солнечный свет, заливающий