Король и мастер склонились над картой.
– Значит, он скрылся вот за этим хребтом, – хмыкнул Прохор.
– А вот тут, – указал пальцем изобретатель, – небольшое плато. Наверняка и пещеры имеются. Тут раньше велась добыча самоцветных камней. Удобнее места для логова вампиров не сыскать.
Государь с укором посмотрел на друга.
– Ты всерьез думаешь, что это самые что ни на есть взаправдашние кровососы?
– Ну, – смутился тот, – пока обратное не доказано, я буду придерживаться этой версии.
– Ну-ну, – Прохор откинул назад свои рыжие вихры. – Итак, други. Давайте, глянем, что за нечисть воду баламутит. Даниэль, поднимай свое изобретение и правь его на плато. Будем заходить со стороны солнца. Всем соблюдать полную тишину.
Мастер раздал гвардейцам команды, и те бросились таскать дрова для печки. Через несколько минут летучий корабль поднялся в небо. Внизу проплыло село, с высыпавшими наружу жителями. Те прикрывали ладонями глаза и таращились во все стороны. Казалось, что горные пики, того и гляди, проткнут деревянное днище посудины, но Даниэль ловко крутил штурвал, огибая острые, как клыки, валуны. Он нарочно не поднимался высоко, чтобы остаться незаметным для упырей. Один раз мастер зацепил-таки бортом отвесную скалу, и на палубу осыпались мелкие камни, но и только. Деревянная обшивка сдюжила, напугав писаря до полусмерти своим треском. Гвардейцы радовались, как дети, завидев вдали горных козлов, скачущих по скалам. Спокойствие сохранял только Прохор, который орлиным взором смотрел вперед, выискивая добычу…
***
Закутанные в плащи вампиры сидели посреди плато вокруг кострища и глотали слюни, глядя, как Степан вращает на вертеле несколько куриных тушек, чьи румяные бока лизали языки костра. Рядом бурлила в котле вода, куда детина засыпал кулек крупы и принялся помешивать.
– Смотри, чтобы не пригорело, – прошипел один из упырей, – а то мы всю твою кровь выпьем и бросим гнить под каким-нибудь валуном. Ты хоть и прошел обряд посвящения, но все равно не станешь одним из нас. Никогда. Не забывай этого, смертный!
Остальные вампиры захихикали, а Степан глупо улыбнулся и закинул в котел горсть соли. В животе у него урчало много громче, чем у его нынешних хозяев, которые его гнобили почем зря. Это принеси, то подай. Обращаются с ним, как с рабом. И убежать нельзя. После обряда он подчиняется воле главного кровососа и умрет самой мучительной смертью, если покинет общину. Будет медленно сгорать заживо, и потушить огонь неможно. Степан в это не особо верил, но и проверять желания не испытывал. Приходилось терпеть все тычки и оскорбления. Сам согласился, силком никто не тянул.
Упыри треклятые! Сели на шею и ножки свесили. Первое время, как и обещали, ходили вместе с ним в село, воровали