– Да.
Дед неодобрительно покачал головой.
– Только не говори, что это ты его завалил. Если так, то, считай, завяз в говне по самую макушку. Форму-то на нем видел?
Я взглянул в сторону забора, где лежал пленник. Кивнул.
Гамаш в ответ выдал смачное ругательство. Затем встал и подошел к лежащему американцу. Присел рядом с ним, потрогал пульс.
– Хреново, – выдал он диагноз. – Совсем хреново. Давай его быстро в дом. Может, и успеем.
Мы схватили пленника и потащили внутрь.
Я помнил каждый пыльный уголок жилища деда. Еще с детства, когда меня оставляли с ним на несколько дней. И с тех пор так ничего не изменилось. Тесная летняя кухня, заваленная разным хламом, по-прежнему была неприступна, и чтобы пройти в комнату, приходилось с трудом пробираться сквозь годами возводимые баррикады. Когда тебе едва исполнилось восемь, все кажется большим и просторным. И кухня эта представлялась тогда фантастическим замком с множеством потайных ходов. Но с годами мир вокруг сужается, превращаясь в серую тесную обыденность. А ведь так хотелось сказки.
– Ты чего? – выдернул меня из воспоминаний голос Гамаша. – Шевелись, твою мать! Где спиллянин?! Пусть дверь держит!
«Головастик» будто специально ждал приказа. Тут же скользнул мимо нас, распахивая дверь в комнату.
– Дальше, дальше, – пыхтел дед. – Несем вон туда, в маленькую комнату. Да, быстрее!
За очередной дверью оказалась тесная комнатушка, где, честно признаться, я так никогда и не был. Гамаш ее всегда запертой держал. И правильно делал.
Мы находились в небольшой, но хорошо оснащенной лаборатории. Никогда бы не подумал, что дед на самом деле имеет какое-либо отношение к науке. Я ведь всегда его за знахаря держал, или доброго волшебника, как в детстве. Но чтобы так…
– Кладем на кушетку, – Гамаш мотнул головой в сторону стоявшего возле стены, накрытого коричневой клеенкой топчана.
Мы аккуратно положили тело, и дед тут же начал подсоединять к голове американца какие-то датчики. На стене замерцал большой плоский экран.
– У тебя есть генератор? – я ошарашено смотрел на вновь и вновь загорающиеся яркой подсветкой приборы. Надо же, ничего умнее не придумал, что сказать. Горбунки еще в шестидесятых отключили от линии электропередач.
– Будешь умничать, заставлю педали крутить, – буркнул дед. – Ну, чего встал в проходе? Дверь закрой.
Я прикрыл дверь перед самым носом любопытного «головастика». Хотя, какой у него нос? Так, непонятная выпуклость с одной ноздрей.
– Нет, нет, – Гамаш замахал рукой. – С той стороны дверь закрой. Мне сейчас ассистент не нужен.
Вот так всегда. Дед никогда не давал мне толком понять суть своих ритуалов. Будто не доверял. А может, наоборот, оберегал от чего-то? Однако же, сейчас приоткрыл завесу тайны, показав лабораторию. Может, я уже достаточно вырос в его глазах?
Пройдя в большую комнату, невольно