Сталин: от Фихте к Берия. Модест Алексеевич Колеров. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Модест Алексеевич Колеров
Издательство: Автор
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2017
isbn:
Скачать книгу
случаях и совершенно нелепым средством самозащиты против той самой английской свободы торговли, которая подняла английскую промышленную монополию до её апогея. (…) Я рассматриваю всеобщее возвращение к протекционизму не как простую случайность, а как реакцию против невыносимой промышленной монополии Англии»296.

      Надо отдельно подчеркнуть это положение Энгельса о (подразумевается: законной) реакции против индустриальной монополии Англии, которую так долго обслуживали формально всеобщий, универсальный, прогрессивный лозунг и политика «свободы торговли». В тех конкретно-исторических условиях, когда Энгельс, наконец, почти признал законность этой реакции, главными реальными противниками «невыносимой монополии» Англии были именно быстро восходящие экономики Германии и США. Даже русский консервативный критик государственного протекционизма и валютной политики министра финансов России Витте С. Ф. Шарапов (1855–1911) оптимистично изображал победу антибританского промышленного протекционизма как событие якобы самоочевидное и нетрудное, верно находя новую угрозу для стран победившего – по доктрине Ф. Листа – протекционизма в новом глобальном проекте империи, а именно – в монополизированном Лондоном рынке всемирного финансового капитала, что было немым признанием того, что протекционизм успешно справился с задачей накопления капитала:

      «Если европейское человечество без особого труда справилось с промышленной гегемонией Англии, если Германия, Австрия, Италия и даже Россия (про Францию и Соединённые Штаты нечего и говорить) освободились от мануфактурного и денежного верховенства Англии, создали свою промышленность и завоевали самостоятельные внешние рынки, то та же Европа попала в полном составе в кабалу ещё горшую, допустив развиться международной биржевой спекуляции…»297

      Позитивный географический образ собственного индустриального развития России революционеры и контрреволюционеры равно видели в Америке (столь же обширной, населённой и полной ресурсами, как Россия). Следуя за русскими последователями Маркса (по крайней мере, в области его экономической теории) Струве и В. П. Воронцовым (В. В., 1847–1918), другой русский марксист 1890-х С. Н. Булгаков (1871–1944) прямо применял образ Америки к «обширному и блестящему будущему» русского капитализма:

      «производство может здесь безгранично расширяться на основе внутреннего рынка» и потому перспективой России для него была «самодовлеющая капиталистическая страна типа Соединённых Штатов»298.

      В унисон с марксистской доктриной достаточного внутреннего рынка проводя протекционистскую политику обеспечения индустриализации, развивал аналогии между континентальными масштабами России и Северной Америки и Витте299: «Раскинутая на обширном пространстве, на сплошной территории, обеспеченная всем необходимым для достижения высшей


<p>296</p>

Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями. С. 160–162.

<p>297</p>

С. Ф. Шарапов. Бумажный рубль (Его теория и практика) [1895] // С. Ф. Шарапов. Избранное / Сост. А. В. Репников. М., 2010. С. 169.

<p>298</p>

С. Булгаков. О рынках при капиталистическом производстве. Теоретический этюд. М., 1897. С. 199, 203, прим., 182, прим.

<p>299</p>

Я не останавливаюсь здесь специально на тесной идейной связи русского протекционизма, доктрин России как отдельной цивилизации, русского марксизма с его доктриной достаточности внутреннего рынка России для собственного развития капитализма, традиционных русских аналогий между Россией и Америкой, формул страны-континента, народного хозяйства-континента, изолированного государства-острова, «социализма в одной стране» с доктриной евразийцев, в этой части более всего развитой учеником Струве П. Н. Савицким (важно, что он именно в 1921 году опубликовал в Софии свой концептуальный манифест о положении и предначертании России с красноречивым названием «Континент – Океан (Россия и мировой рынок)». Но тот факт, что советские спецслужбы верно оценили родство евразийства идеологии «социализма в одной стране» и оказали ему решительную поддержку, с несомненностью доказывает, что принадлежность евразийства к описанному интеллектуальному ландшафту и консенсусу была очевидна даже большевикам – вне научной и исторической дистанции от этого движения. См., кстати, переход между аналогиями Америки и континента: «Мы недостаточно оцениваем значение огромной непрерывности нашей территории. Подобно Северо-Американским Соединённым Штатам, мы являемся государством-континентом» (В. И. Вернадский. Задачи науки в связи с государственной политикой России [1917] // В. И. Вернадский. Избранные труды / Сост. Г. П. Аксёнов. М., 2010. С. 394–395).