– Иногда, – к чему он клонил?
– Когда-нибудь делала подобное с серийным убийцей?
– Только в медицинском.
Он ничего не сказал, поэтому я выждала, пока он все обдумает. Я вставила на место кусочек пазла, обнаружив его место.
– Я бы хотел тебя нанять.
– Для чего?
– Для начала, чтобы составить психологический портрет Кровавого Сердца.
Я могла бы состряпать неплохой портрет за день, поскольку знала о его убийствах уже многое. Но Роберта Кевина, вероятно, «неплохое» бы не устроило.
– Зачем?
– Мой сын умер от его рук, – он гневно взглянул на меня, предупреждая дальнейшие расспросы. – Разве мне нужна другая причина?
– Нет, – медленно сказала я. – Но твоего сына нашли девять месяцев назад. Зачем ждать до нынешнего времени и только сейчас составлять психологический портрет? Убийца у них.
– Я не был с тобой знаком девять месяцев назад.
Я выиграла несколько секунд, медленно отпив мерло. Не то чтобы я не хотела соглашаться. У меня чесались руки выставить Роберта за дверь и наточить карандаш. Но что-то здесь было не так, и мне нужно было определить, что конкретно.
– У тебя есть дело твоего сына? – вероятно, нет. Для него это было бы кошмаром. И все же что-то в уверенной манере держать себя говорило мне, что оно у него имелось.
Он кивнул.
Ох, какую же травму его психике нанесло каждое фото со вскрытия, каждая небрежная записка по делу. Я пыталась не поморщиться.
– У меня есть его дело, и в следующие несколько дней я смогу достать остальные.
Остальные? Я вдохнула, представляя возможность просмотреть дела шести жертв.
– Как ты их получишь?
– Просто знай, что я могу их достать.
Я скептически нахмурилась:
– Ну да, – если это было правдой, если бы я смогла просмотреть дела всех жертв Кровавого Сердца… мечта психолога. И еще лучше – убийца был уже за решеткой. Я могла бы навестить его. Поговорить с ним. Провести полноценное психиатрическое оценивание при наличии разрешения от его команды юристов.
Я осознала, что глазею на него, и выпрямилась на стуле.
– Ладно. Я это сделаю, – я пыталась сдержать восторг, но он все равно просачивался в речь.
Уголки его губ приподнялись, но не в улыбке. Он был разочарован, но у меня не было времени обдумать это прежде, чем он заговорил:
– Я принесу тебе копию дела Гейба завтра.
– Это было бы отлично, – я смотрела, как он бросил кусочек пазла, не найдя ему места.
– Я пойду домой. Спасибо за еду и гостеприимство.
– Не за что, – я встала. – Я благодарна за цветы. Они красивые.
Двое вежливых взрослых, кружащих вокруг мертвого подростка.
– Спасибо, что не хлопнула дверью перед моим лицом, – он остановился в прихожей, а затем наклонился и нежно поцеловал меня в щеку. Щетина скользнула по