Живи и давай жить другим. Хендрик Грун

границей, что запасают арахисовое масло, лакрицу, пряники и мраморную говядину.

      39

      – Похоронщика, готового обойти закон, не сыщешь, Артур. – Йост озабоченно посмотрел на меня.

      Я испугался, ведь это перечеркивало мои планы.

      – Но, к счастью, я изловчился и нашел-таки одного, – продолжил Йост с широкой улыбкой. – Назовем его для начала мистер П. От слова «погребение».

      – Мистер К. От слова «кремация», так будет точнее, – предложил Ваутер.

      Мы единогласно одобрили его предложение.

      Отвергнув мое прежнее желание быть погребенным, мы решили, что лучше меня кремировать. Кремация сильно затруднит возможное расследование. Вероятно, Афре покажется странным это неожиданное изменение конечного пункта моего последнего пути, поэтому я должен в ближайшее время и как бы невзначай упомянуть о нем.

      Йост навел справки среди своей широкой клиентуры и вышел на клиента, чей компаньон владел похоронным бюро.

      – Когда-то я помог ему в пустяковом дельце. Вероятно, он согласится аккуратно обойти закон об оказании похоронных услуг, но, конечно, если мы раскошелимся. Ну да, он довольно скользкий тип, но у нас нет выбора, – сказал Йост.

      Через две недели он побеседует с мистером К. и все с ним обсудит.

      – И как мы конкретно организуем кончину? – весело спросил Ваутер.

      Поразительно, с каким энтузиазмом двое моих друзей ухватились за мою кончину. Она им и впрямь нравится. Они, конечно, будут сожалеть о моем отсутствии на поле для гольфа, но от всей души желают мне красивой и беззаботной новой жизни. А в порядке компенсации предвкушают, что я организую им недельку-другую гольф-туризма в Тоскану. Минимум два раза в год, all inclusive[16].

      40

      Мне нужно держать ухо востро. Вчера поздно вечером я с интересом смотрел Rai uno, первый канал итальянского ТВ, когда Афра встала с постели, чтобы приготовить себе стакан горячего молока, так как не могла уснуть. Если вы убеждены, что молоко помогает от бессонницы, то оно помогает. Я не слышал, как Афра вошла, она была в тапочках. Не знаю, долго ли она стояла в дверях у меня за спиной, слушая, как я повторяю вслед за телевизором случайные итальянские слова.

      – Что это ты делаешь, Артур?

      Я чуть не свалился с дивана.

      – Что-то здесь нечисто, – прибавила она.

      – Разве я намусорил? – Я не сумел придумать другого отвлекающего маневра.

      – Нет, я про нечистую совесть.

      Я промямлил что-то вроде «роскошный язык», но Афра уже удалилась к себе наверх. В последние годы мы прилагаем все меньше усилий, чтобы понять друг друга. Честность вынуждает меня признать, что я начал первым, а Афра через некоторое время без лишних колебаний последовала моему примеру.