– Молодец, доча, умница. За животными нужно ухаживать. Как один умный человек говорил: мы в ответе за тех, кого приручили. Как закончишь, свистни мне, пойду погуляю с Трисоном.
– Папа, – нахмурив брови, сказала Катя, – сколько раз тебе говорить, я не умею свистеть.
– Так научись, – ехидно сказал отец.
– Пашка в садике меня учил-учил, учил-учил…
– И не научил? – перебил папа.
– Я уже почти свистнула, но Антонина Семеновна сказала, что девочкам свистеть нельзя.
– Это еще почему? – наигранно удивился папа.
– Антонина Семеновна говорит, что это неприлично.
– Ну, хорошо, – улыбнулся Рашид Рифатович, – раз Антонина Семеновна сказала, значит, так оно и есть. Тогда шепни мне на ушко.
– Хорошо, нам осталось еще два ногтя почистить, – объявила Катя. – Скоро шепну.
Тут вмешалась в разговор мама:
– Двойную работу делаешь? Пусть бы сначала папа погулял, а потом бы уже ногти чистила.
– Не волнуйся, мамочка, – заявила дочь, – я и после прогулки почищу.
«Чувствую, сделают тут из меня эталон ухоженной собаки. Что завтра еще придумает на мою голову Катерина?»
Я задавал вопрос чисто риторически, можно даже сказать, шутя. Но я и представить не мог, что наша принцесса придумает в следующий раз.
Хоть плачь, хоть смейся. Родители ушли в магазин, а нас с Катериной оставили в квартире. Вы представляете мое состояние, когда девочка вдруг объявила:
– Трыся, я вот смотрю на тебя и думаю: тебя нужно подстричь. Какой-то ты лохматый.
«Это я лохматый? Где ты, Катенька, лохматых лабрадоров видела? Тоже мне, нашла сенбернара…»
– У-у! – взмолился я.
– Никаких «у-у», – строго ответил мой стилист. – Сиди смирно, я пойду, поищу машинку. У нас есть такая машиночка, – девочка изобразила прибор с помощью растопыренных пальцев, – мама ею папе височки ровняет, чтобы он красивый на работу ходил. Понимаешь?
– У-у! – повторил я. А что я еще мог в данной ситуации сказать?
Катя очень быстро нашла машинку, но она, на мое счастье, не работала.
– Не повезло тебе, Трыся, – грустно сказала Катерина, – не работает машинка. Наверное, сломалась. Ну, ты сильно не переживай, – успокаивала она меня, – сейчас придет папа, он все починит. Ты знаешь, у нас папа все может чинить. Недавно даже мамин утюг починил. Не веришь?
У-у! – ответил я, что означало – ну почему не верю? Верю, конечно.
«Ты, моя родная Катя, еще не совсем разбираешься в вопросах «повезло-не повезло». Это как раз тот случай, когда мне, наоборот, повезло несказанно. Представляю, какое чучело могло выйти из-под руки новоявленного парикмахера. Вот тут бы точно меня можно было назвать и Трысей, и Трусоном, и даже Трюфелем. Главное теперь, чтобы родители не пошли на поводу у девочки. Настораживало то, что папа все позволяет своей любимице. Надеюсь, хоть в этот раз он поймет, что это уже лишнее. Чего только со мной не случалось в этой жизни. Но чтобы стригли – это… это… даже слово не могу подобрать».
– Трысь,