И лысый курортник похож на соседа…
А я всё хожу, примеряю обновы,
И осень мне кажется ближе, чем лето.
И осень мне кажется лучше, теплее,
Огромней и ярче, чем душное лето.
И хочется: парк, золотые аллеи,
И губы твои виноградного цвета.
«…кукла наследника Тутти…»
…кукла наследника Тутти.
А вот и наследник идёт.
Наследник болото мутит,
Считает, и кукла – не в счёт.
Наследник играет в дамки,
Наследник хорош собой.
Он кукле кивает: «Danke.
Иди в монастырь любой».
Ах, милая, милая кукла,
Пускай он несётся в тузы –
Давай приютимся на кухне,
Давай не заметим грозы.
Отгладим зелёное платье,
Крапивой умоем лицо.
Прогоним пронырливых сватьев,
Уроним в колодец кольцо.
На тонкие красные губы
Прозрачный бальзам нанесём…
Наследника славят трубы,
Но это – тебе нипочём.
«Время вертится как катлама…»
Время вертится как катлама,
И всего не упомнишь сама,
Но на палубе высятся двое –
Фредерик и апостол Фома.
Ты на них погляди, погляди –
Тонкий шрам у Фомы на груди,
Фредерик же – причёсан и гладок,
Лишь кадык у него впереди.
То ли правда, а то ли дурман –
Фредерик у тебя капитан,
А Фома не похож на матроса,
Но матрос, и засим – интриган.
Посмотри, посмотри, посмотри –
Чьё-то счастье зажал он в горсти,
И в пучину косится украдкой,
Словно грезит: «А ну, отпусти!»
Ты и рада б на них не глядеть,
Но корму украшает медведь,
А тебя укрощает качанье
И в руке фредериковой плеть.
«Фредерик, Фредерик, Фредерик!» –
Запевает неверный язык.
И – Фома разжимает ладошку
Под встревоженный чаячий крик.
ПОДАРИТЬ СЕБЯ ДОТЛА…
«А эта весна продлится…»
А эта весна продлится
Ещё девяносто девять,
Ещё девяносто девять
Тысяч дождливых лет.
Ходить и не видеть лица,
Ходить и безумно верить,
Ходить и безумно верить,
Что я отыщу твой след.
И эта весна смешная
Возьмёт да и станет летом,
Возьмёт да и станет летом,
Огромным и золотым.
Я снова тебя узнаю,
И тоже наполнюсь светом,
И тоже наполнюсь светом,
Прозрачным и неземным.
«Я не знаю латынь…»
Я не знаю латынь,
Я не помню тебя.
Не осталось святынь,
Кроме слёз и огня,
Да последней цикады
На границе миров.
Надоели тирады,
Суета облаков.
За пределом сознанья
Ты остался давно,
Истощились