Тем летом в Дартмуте расчетам Маккарти и Минского на фундаментальный прорыв в области ИИ не суждено было оправдаться. Чтобы превратить ИИ из теории в практику, им не хватило времени, не говоря уже о вычислительной мощности[36]. Тем не менее именно к этому моменту восходят три практики, образующие фундамент ИИ в известном нам сегодня виде:
– теоретическая и практическая разработка ИИ, его тестирование и совершенствование будут производиться крупными технологическими компаниями и академической наукой, работающими совместно; – совершенствование ИИ требует больших сумм денег, поэтому станет необходима коммерциализация этих работ в той или иной форме – будь то взаимодействие с государственными или военными органами через партнерства или разработка продуктов и систем, которые могут быть проданы;
– исследование и разработка ИИ будут опираться на сеть ученых, работающих на стыке дисциплин, что означает создание новой отрасли науки с нуля. Это также означает, что уже работающие в этой отрасли будут нанимать, как правило, знакомых им людей, обеспечивая относительную однородность сети и ограничивая выборку.
Тем летом произошло другое интересное событие. Работая над вопросом Тьюринга, могут ли машины мыслить, группа разделилась из-за подходов к ответу на него, а именно построению самообучающейся машины. Некоторые участники предпочитали биологический метод. Иными словами, они считали, что при помощи нейронных сетей можно придать ИИ здравый смысл и способность рассуждать логически – и таким образом машины могут стать разумными. Другие возражали, что построить настолько полную копию мыслительного аппарата человека невозможно никогда. Вместо этого они предлагали инженерный подход. Вместо того чтобы подавать машине команды, приводящие к решению задачи, программа могла бы помочь системе «обучиться» на наборе данных. Система делала бы предсказания, основываясь на этих данных, а контролирующий ее человек проверял бы ответы, тренируя и настраивая ее в процессе работы. Таким образом определяется «машинное обучение» в узком смысле, то есть обучение решению изолированной задачи, например игре в шашки.
Психолог Фрэнк Розенблатт, участвовавший в семинаре в Дартмутском колледже, хотел смоделировать обработку визуальной информации в человеческом мозгу и в итоге научить машину распознавать предметы. Он рассчитывал создать простую рамочную программу, восприимчивую к обратной связи. Опираясь на результаты летних исследований, Розенблатт создал систему, которую назвал Perceptron. Это была первая искусственная нейронная сеть (ANN), работавшая по принципу создания связей между многочисленными элементами, обрабатывающими информацию и расположенными послойно. Каждый механический нейрон принимал на входе множество различных сигналов и затем обрабатывал их математически с учетом весов, чтобы определить, какой сигнал генерировать на выходе. Такая параллельная структура позволяла осуществлять