При этом происходит «разукрупнение» народов, они как бы возвращаются на уровень племенных союзов. Одновременно усиливается примордиализм этнического самосознания, начинаются поиски древних этнических корней, споры о происхождении, попытки возрождения язычества. Сегодня такие явления наблюдается во многих народах нашей страны. Так, например, с 1970 по 1990 г. шёл процесс сближения двух родственных этнических общностей мокша и эрзя в единый мордовский народ. В 1991 году 61% опрошенных из этих общностей посчитали себя единым народом. Затем между ними стала нарастать психологическая дистанцированность, в 2003 г. посчитали единым народом лишь 52 % опрошенных мокшан и эрзян. 74
Важным является и расхождение по ряду вопросов между русскими и проживающими рядом с ними представителями других народов, хотя раньше таких расхождений и не предполагалось. Это вызвано обострением этнического сознания нерусских народов при том, что такого обострения в среде русских не наблюдается.
Жизнеустройство любого народа самобытно, оно опирается на институциональные матрицы, которые складываются исторически в зависимости от природной среды, внешних условий, культуры народа и доступности ресурсов.75 Например, сеть железных дорог складывалась в нашей стране совсем иначе, чем в США. У нас эта сеть напоминает «скелет рыбы», и отдельные «кости» не конкурировали друг с другом, а были включены в единую систему, в управлении которой очень большую роль играло государство. Совершенно по-иному, чем на Западе, сложилось (уже в Советском Союзе) теплоснабжение городов, так что урбанизация, которая была осуществлена в стране в 60-70-е годы, уже задала нам еще одну матрицу, к которой люди не просто привыкли, но и не могут от нее «оторваться».
Переплетаясь друг с другом, эти матрицы «держат» страну и культуру. Они обладают большой инерцией, так что замена их на другие, даже действительно более совершенные, всегда требует больших затрат и непредвиденных потерь.
Попытки перенести к нам техническую и социокультурную матрицу, которая хорошо зарекомендовала себя в других условиях у других народов, очень часто заканчиваются крахом или сопряжены с тяжелыми потрясениями. Так, попытка в начале XX века насильственно разрушить крестьянскую общину и превратить крестьян в «свободных фермеров» и сельскохозяйственных рабочих послужила катализатором революции 1917 г.
Сегодня подобная же попытка превратить колхозных крестьян в фермеров привела к глубокому кризису сельского хозяйства.
После 1991 г. у нас была провозглашена программа изменения всех институциональных матриц. Реформы стали огромной программой имитации Запада. Это тревожный симптом упадка этнического самосознания народов нашей страны, прежде всего ее ведущего народа. К имитации, которой заменяется