В это время двое, по всей видимости, умных и начитанных мужчин, являли с экрана телевизора диалог о художественной ценности экспонатов одного из французских музеев.
В дверь позвонили. Иван ни кого не ждал, и потому открывать не спешил. Звонок повторился.
– Кто там? – Его голос звучал резко и грубо – привычка, выработанная годами: если ты не знаешь чего тебе ждать от свалившегося на голову гостя, напусти на себя свирепый вид, а вдруг он пришел по твою душу.
Женский голос ответил:
– Соседка.
Иван открыл дверь.
– Здравствуйте. Вчера принесли счета за квартиры, но Вас не было дома. Вот.
– Женщина средних лет, в видавшем виды халате, застегнутом на две оставшихся пуговицы, протянула ему листок бумаги.
– Кто принес? – буркнул юноша, протягивая руку.
– Дворник, разумеется. Кто же еще?
– Спасибо, – процедил сквозь зубы Иван, и, уже не обращая внимания на соседку, стал рассматривать узкую полоску почти прозрачной бумаги.
Его настроение явно ухудшилось. Графа "Долг" раздражала четырехзначной цифрой. Эта старая карга, хозяйка квартиры, опять будет нудить, и грозить выселением.
Иван зарабатывал на жизнь, как придется. Процесс напоминал хаотичное движение. Он метался от жертвы к жертве в поисках источника. Воровство сменялось торговлей наркотиками, сутенерство – рэкетом, разбой – жизнью на содержании озабоченной увядшей идиотки. Не последнее место в его трудовой деятельности занимал шантаж.
Эта глупая квитанция ни то, чтобы расстроила Ивана, она напомнила ему, что он такой же червь, как и все окружающие, и что за то, что он коптит небо надо платить.
Платить-то, он согласен, а вот червем быть не хотелось. Человек же, настоящий человек, по его разумению, тем и отличается от мелкого ползучего гада, что сам выбирает: когда и за что платить, или не платить вообще. Подчиняться чьей-то писульке, пусть даже и набранной печатным шрифтом – ему было обидно.
Из всех удовольствий биологического мира самое дорогостоящее жизнь. И как только ты не в состоянии оплачивать счета, тебе тут же напоминают об этом заменой жизни на существование.
Все люди делятся на три категории: первые добывают деньги, чтобы жить; вторые превращают этот процесс в самую жизнь; и то и другое не верно, и потому третьи сходят с ума.
Иван сел в "Форд" 1984 года выпуска и отправился на Подол. Там на перекрестке улиц Сагайдачного и Борисоглебской, в маленьком кафе он назначил встречу очередной жертве.
Несколько дней назад он, Дыня и еще два мордоворота, с внешностью закоренелых врагов интеллекта, шатались по стоянке у супермаркета на Харьковском массиве, в поисках "клиента". В эту категорию попадал покупатель, подъезжающий на дорогой машине, ступающий по земле в ботинках, купленных не менее чем за сто долларов; он должен быть один, и не вызывать опасения, что при каких – либо обстоятельствах может явить агрессию, а главное от него должно вонять страхом, боязнью