– Эй ты! – Рыжий шагнул Фатху наперерез, – Шпионишь? Голову тебе оторвать?
Здоровяк взмахнул рукой, и жрец увидел на запястье татуировку – знак Огль, вписанный в круг. Символ братства Подающих. Лишившийся божественного покровителя, но ещё не знающий об этом.
– Пусть славится та, чьи руки никогда не бывают пустыми, – Фатх низко поклонился.
– Да не оскудеет длань подающая, – недоверчиво отозвался рыжий.
– И да будут дети её всегда щедры, не ради награды, а по велению души, – закончил ритуальную фразу жрец.
Теперь пришёл черёд кланяться рыжему.
– Что ты ищешь, брат?
– Мне нужно пересечь Песчаное море. Куда вы направляетесь?
– Исфхан, брат.
– Возьмёшь меня пассажиром?
Рыжий хлопнул его по плечу.
– Конечно, брат. Поднимайся на борт.
Ещё до рассвета корабль расправил паруса и, шурша песком, заскользил на восток. Фатх стоял на корме и смотрел на уменьшающийся город. Впереди было долгое путешествие, которое станет для него последним.
Глава 3 – Наследство
На сороковой день после похорон явился судья-дадвар. Толстяк, соблюдая приличия, состроил скорбное выражение лица и тяжело вздохнул, пересекая порог. Неспешно съел предложенную тёткой Зарой медовую поминальную лепёшечку. Позволил дядьке Хабиру подхватить себя под руку, отвести во внутренний дворик и усадить на подушки. И тотчас напустил суровый вид, вытащил из объёмистого баула Книгу правильных суждений и раскрыл перед собой.
– Во имя благих Семнадцати, да будет рассмотрено дело о наследстве Банара из рода Зугд.
Миназ косился на важного дадвара и в животе рождался холодок страха. Ему ещё нет пятнадцати! Кого судья назначит опекуном? Неужели дядьку Хабира? Отец никогда не любил этого тощего, похожего на землеройку, человека. А если дядька объявит, что сам наследник?
– Да будет суждение моё верно перед богами и людьми!
Толстяк утёр лоб шелковым платком и взялся за сумку с документами.
– Так-так. Сначала выясним наследников. Затем перечтём имущество покойного. Сосчитаем долги, сделанные усопшим. И назначим справедливое разделение.
К радости Миназа, дядька Хабир сразу же отказался от наследования. И заверил, что другие родичи не претендуют. О чём, с почтением, уведомил многоуважаемого давара. Да, и письма имеются, подписаны всеми родственниками. Единственный наследник – вот стоит, Миназ, сын вышеупомянутого Банара из рода Зугд.
Судья окинул холодным взглядом мальчика, кивнул и продолжил разбирать дело. Пришло время перечислить имущество.
– Дом. Сад. Виноградник. Лавка на Серой улице…
Толстяк чмокал губами, записывая в свиток каждый пункт. Словно чревоугодник, наблюдающий за переменой блюд на пиру.
– Так-так. Имущество ценою шесть тысяч триста дирхемов.
Снова бросив взгляд на мальчика, дадвар почесал второй подбородок. Миназ поёжился,