Ксана в сердцах закатила ему затрещину, но поганец увернулся, и она попала по затылку. Тут же охнула, схватилась за запястье и принялась его растирать. Видимо, черепушка у Айрела оказалась под стать деревянной колоде из сказки.
– Простите, – покаянно вздохнул он, даже не подумав отбиваться или огрызаться. – До нас позже доходят веяния вашего мира, о равноправии, например. Мы людей-то жрать перестали относительно недавно, и тысячи лет не прошло. А у соколов только нынешний правитель повелел спрашивать у женщины согласия, хочет ли она замуж за того, за кого ее выдают. До этого как семья решит – так и будет. Ему примерно пятьсот, а их расе почти сто тысяч лет, так что считайте сами. Опять же, с дворфами и друг с другом только в последние несколько столетий нормально договариваться начали… Двигаемся ведь потихоньку к цивилизованности! И с вами они поладят, дайте только привыкнуть. Просто пока действительно не верят, что стоит сотрудничать с людьми на равных.
– А ты с чего вдруг уверовал? – спросила Илона с подозрением.
– С того, что я всегда был за союзы и договоренности, – ответил Айрел, направляясь к выходу из зала. – И за эволюцию. Кто не развивается, тот не выживет. Жизнь меняется, и мы должны меняться вместе с ней. И это правильно.
Назад по коридору с чадящими факелами шли гораздо медленнее, чем на встречу с правителями. Ксана все никак не могла успокоиться, сама себя распаляя, возмущение так и бурлило внутри.
– И эти еще… петухи неощипанные! Один серый, другой белый! – кипятилась она. – Решать он будет, что с нами делать, смотри-ка! Финиста своего припадочного лучше бы на цепь посадил или в клетке запер, он же агрессивный, того и гляди, укусит! Илона, ну неужели ты нормально его нападки восприняла?
– Скажем так, спокойно восприняла, – пожала плечами Илона. – У меня подобных «финистов» на работе с десяток наверняка наберется, только ведут себя тише. Ну так социальная среда, в которой они сформировались, свой отпечаток накладывает. У соколов же солдатня всем заправляет, значит, агрессия – не порок, а достоинство. Парнишка, что у меня живет, говорил, что у них нет олигофрении и дети нормально развиваются. Но про взрослых-то речи не шло! Я, конечно, так себе специалист, психические расстройства – не мой профиль, но минимум два диагноза из нашей классификации болезней у него уже подозреваю… Из старой классификации, конечно, которая до Великих была.
– Кстати, ты почему нам ничего не рассказала? – спохватилась Июлия. – У тебя жизнь ключом эти три дня била, а ты молчишь!
– Так и у вас тоже, – улыбнулась в ответ Илона. – Надо просыпаться и собираться вместе. Я тоже очень хочу послушать про тетку, у которой от проклятья язык распух. Ну, и обсудить, что дальше делать. Потому что есть у меня нехорошее ощущение, что мы можем сменить шило на мыло…
– Это как? – не понял дракон.
– А так, что вместо белобрысых нас будет сжигать на площадях ваше племя, а работать мы будем на соколов, да на