Не единожды доводилось кровавой кройщице, оглушенной криками боли да боевыми кличами, под ливнем стрел карабкаться по лестницам, сжав зубы в ожидании потока горячего, ровно реки Муспельхейма, масла, готового обрушиться на рыжую голову северной находчицы. Много зарубок на девичьем теле оставили защитники тех высоких усеянных бойницами стен.
А когда ярл Руагор, отец её названный, поручил её заботам новые укрепления, Хортдоттир взялась за дело со всей серьёзностью. Ставя себя на место будущих врагов, долго измасливала она их, передавая умелыми руками трэла резчика в меньшем виде, покуда не показала почившим отцам. Хорт и Руагор сказали тогда, ошарашено глянув на маленькую копию будущей стены, пытаясь сдержать до нельзя довольные улыбки, что, мол, зря она так расстаралась, старый наружный частокол теперь, мол, сам развалиться, прогнив от зависти, его ведь тоже придется менять. Чем несказанно порадовали её сердце.
А сегодня, в очередной раз, заскочив свериться с макетом, не отерев даже заляпанные оттаявшей грязью руки, что предстало её глазам? Гадкий гном! Бессердечно порушивший её творение, можно сказать, детище. Нагло разбросав по столу башни и стены цверг, развернув какую-то ленточку, растягивал её по столу, шепча что-то под здоровенный свой нос, сокрушенно качая головой. Благо низкорослый бородач цверг вовремя успел поднять голову, тряхнув длинной седой бородой, и углядеть перекошенный лик новой кюны. Маленькие, глубоко посаженные глазки пару раз моргнули, а потом словно вёльва, углядев своё не недалекое, но тёмное будущее, Фиральдер припустил бегом, чудом убрав с пути направляемого пинком сапога лучшие свои половинки. Не уберегла бы седалище длинная кольчуга до середины бедра, эва как стол подскочил.
– Зачем сломал? Ётун тебя огуляй, – поцедила тяжело дышащая Сольвейг, уперев руки о стол напротив гнома ,дивясь про себя тому, что не смогла догнать низкоросло крепыша.
– Ерунда это всё, баловство, а не укрепления, плюнешь да пробьешь под хохот недругов. Строить дак строить, – ответил гном, тут же вынужденный пригнуться, сберегая голову от метко пущенного полена, имитирующего одну из башен.
– Много ты знаешь, можно подумать, штурмовал когда, сидя под горами,– уже более спокойно отозвалась Хортдоттир, явно заинтригованная словами Фиральдера, но все же взяв очередной снаряд.
– Да поболе твоего, чай три века живу, – гордо выпятил сокрытую бородой грудь цверг. – Убери деревяшку, покажу как надо, убери говорю, – опасливо поглядывая на кюну, он подошёл к ней, подбирая разбросанные части макета.
– Смотри вот, – указал Фиральдер на стол, заново выставляя миниатюрные укрепления. – Башен надобно четыре,