– Перестань!
Мама подходит к ней в ярости – кажется, сейчас даст ей пощечину, – но сдерживается. Однако Маргерита не успокаивается:
– Почему в этой семье никогда нельзя говорить о Дедо? Бедняжка, о нем не следует говорить, потому что он страдал. Посмотри на него! Он кажется тебе страдающим? Он прекрасно себя чувствует, он стал мужчиной, у него полно сил… Ничто не мешает ему пойти работать.
Тишина. Никто не двигается. Маргерита произнесла слово, которое всех смущает, включая меня: работа. Я не знаю, как объяснить, что время, которое я трачу на изучение искусства, – это единственно возможный способ превратить мое увлечение в работу.
– Так я хочу работать.
Она ошеломленно смотрит на меня.
– Ах да? И с каких это пор?
– Я хочу заниматься своей работой.
– У тебя нет «твоей» работы. Ты ненавидишь обязанности, обязательства, ответственность, ты не хочешь гарантий в жизни, не думаешь о браке, детях, стабильности. Любой идиот так может жить. Придешь работать в нашу школу?
Я не отвечаю.
– Или эта работа недостаточно художественная?
– Я ищу свой путь.
– В твоем возрасте путь уже находят, а не ищут.
Мама выступает в мою защиту:
– Маргерита, если бы ты пыталась реализовать свою мечту, я бы постаралась тебе помочь.
– Какая неудача: у меня нет мечты. Я настоящая идиотка, которая думает, что работа – все еще единственный способ наполнить жизнь.
– Какая работа?
– Любая работа.
– Я не хочу заниматься любой работой.
– Как удобно! Но теперь все кончено. Не знаю, правда, понял ли ты это. Кто тебе даст денег, чтобы ты делал вид, что изучаешь искусство?
– Я не делаю вид.
– Тогда покажи мне свою картину.
Я не знаю, что ответить.
– Ты их все продал? Значит, ты разбогател.
– Нет, не продал, и я не разбогател. Я еще не знаю, кем хочу стать – художником или скульптором.
– Скульптором? Это новость. И где же твои скульптуры, которые ты создал в Венеции? В чемодане?
– Хватит!
Моя мать хочет положить конец этому подстрекательству, потому что чувствует, что я не намерен более позволять Маргерите обращаться со мной как с тупым и избалованным младшим братом. Моя сестра, напротив, не собирается останавливаться.
– Хватит? Почему же? Мы все должны чем-то пожертвовать, и он тоже. Больше нет его мецената, ясно?
Моя мать перестает плакать, и ее боль от смерти брата постепенно перерастает в гнев.
– Маргерита, я не позволяю тебе продолжать в таком тоне.
Я не хочу, чтобы у мамы была еще одна причина для страданий. Но Маргерита – безудержная фурия.
– Он не работает и учится, потому что строит иллюзии, будто ему будут платить за то, что ему нравится делать!
Я обдумываю слова моей сестры и полагаю, что они не лишены смысла.
– Нужно сделать так, чтобы работа была игрой. Искусство это позволяет.
– Вот видишь? Я не ошибаюсь. Ему нет дела до денег, он лишь хочет удовлетворить