И есть любовь, то, значит, я влюблен!
«Я словно Актеон – я жертва злой напасти…»
Я словно Актеон – я жертва злой напасти;
Бедняга невзначай познал Дианин гнев:
Нагие прелести богини подсмотрев,
Своими псами он разорван был на части.
Вот так и я – за то, что у тебя во власти,
За то, что ты милей и краше прочих дев, —
И я плачу стократ и гибну, ослабев:
Мне красота твоя смертельней псиной пасти.
О эти псы – мечта, надежда, ревность, страх —
Мне в клочья сердце рвут, вцепившись впопыхах.
И что там ни кричи, – все тщетно, как в пустыне
Глас вопиющего: их ненависть страшна.
«Я ваш хозяин!.. Прочь!..» Все тщетно. Вот цена
За эту красоту разгневанной богини.
Агриппа д’Обинье (1552–1630)
Стансы («Твердите вы в негодованье…»)
Твердите вы в негодованье —
Я ветреник и вертопрах:
Но можно ли построить зданье
На вечно зыблемых песках?
Лепечете вы повсеместно,
Что у меня, мол, в сердце лед;
Нет, я огонь, но всем известно —
Любой огонь без дров умрет.
Да вы подумайте и сами —
Могу ли запылать от вас?
Не зажигает льдину пламя,
Но лед тушил его не раз.
Нет дров – и пламя оскудело,
Нет солнца – и земля нага.
Душе во всем подобно тело,
Подобен госпоже слуга.
Жестокие! Я вам открою,
Где мой первоначальный пыл,
Где искры с огненной игрою:
Я в реках слез их утопил.
Вы предавали осмеянью
Любви и нежности порыв
И осыпали едкой бранью,
Когда я уходил, остыв.
Вам надобны мои мученья,
Чтоб я вас радовал, скорбя,
Вы лакомы до развлеченья —
Ну что ж, пеняйте на себя!
Теперь, как пагубной отравы,
Бегу любви, терзаний, мук,
И вы, браня меня, не правы:
Я – дело ваших милых рук.
«Чей здравый смысл угас, – бежит любовных нег…»
Чей здравый смысл угас, – бежит любовных нег,
Тот не боится мук, – кого прельщает воля,
Мой друг, любовь для нас – завиднейшая доля —
Несчастье и недуг – любви не знать вовек.
Отрада всех отрад – лелеять чаровницу —
Свобода и покой – ну, это ль не напасть?
Удел стократ благой – в любовный плен
попасть,
Хранить сердечный хлад – что лечь живым
в гробницу.
Эти мои стихи можно читать на разные лады: и как два трехстопных восьмистишия и как одно шестистопное. Трехстопные между собой не связаны, это отдельные стихотворения, где оплакиваются горести любящих. Но если их соединить, получится стихотворение противоположного смысла, воспевающее счастье любящих.
Перевод Э. Линецкой
Теофиль де Вио