Однако в России и тогда, и в 2014 году девальвация проводилась совершенно иным способом: максимально медленно, плавно и непоследовательно. Тем самым негативное воздействие на экономику и общество усиливалось максимально: достаточно сказать, что в прошлый кризис международные резервы сократились почти на четверть триллиона долларов, а за 2014 год – более чем на 121 млрд.
Это делалось как в интересах спекулянтов, так и из-за стремления чиновников снять с себя ответственность за свои действия. Ведь резкое изменение курса однозначно свидетельствует о принятом государственном решении и вызывает не только протест и критику со стороны всех понесших ущерб, но и опасения: а правильно ли был рассчитан новый уровень равновесия? Ошибиться страшно, так как тогда придется осуществлять новую девальвацию, и никто не защитит чиновника от обвинений в том, что она была чрезмерной, и, соответственно, нанесенный ею обществу вред (ускорение роста цен, снижение реальных доходов населения и обесценение рублевых сбережений и инвестиций, а также увеличение бремени валютного долга) был не минимально необходимым.
Чтобы снять с себя ответственность, надо представить девальвацию результатом не сознательного решения, а слепой игры рыночных сил – «непреодолимого воздействия объективных факторов». А для этого она должна быть максимально плавной и неравномерной – соответствующей интересам не общества, а разнообразных спекулянтов (в роли которых выступают сейчас не только финансовые структуры, но и крупные корпорации реального сектора, способные аккумулировать значительные средства и использовать их для масштабных операций на спекулятивных рынках).
Правда, в декабре 2013 года новое руководство Банка России сделало качественно новый шаг в освобождении себя от ответственности за последствия собственной деятельности, заявив о намерении перейти от ответственности за курс рубля к ответственности за ограничение инфляции. Что с того, что это прямо противоречит Конституции и закону о Банке России? И кого в либеральной среде волнует, что цены определяются прежде всего произволом монополий, а Банк России, влияя на денежную массу и, отчасти, скорость ее обращения, имеет к их динамике не большее отношение, чем гинеколог к головной боли?
Чиновники в России, насколько можно судить, de facto освободились от ответственности за последствия своих действий, и фиксация соответствующих положений de jure не вызывает протеста ни у общества, ни тем более у других чиновников.
Банк России использовал катастрофу на валютном рынке, произошедшую 5–7 ноября, в корыстных целях: для окончательной ликвидации валютного регулирования как такового и полного отказа от обязательства поддерживать курс рубля в пределах какого бы то ни было валютного коридора. По сути, Россия была возвращена в состояние